Но простого знания недостаточно, когда против тебя играет такой сильный игрок как Вельяминов. За долгие годы попыток, моему деду так и не удалось найти легальный повод уничтожить совет и все что нам оставалось это раз за разом разрушать их планы, без реальной возможности вырвать сам корень проблемы.
В моем мире, без руководства Вельяминова весь совет двенадцати давно бы потерял всю свою власть и издох, а здесь этот старый хряк не только моложе, но еще и влиятельнее. Устранив моего деда семнадцать лет назад, боярские ублюдки развязали себе руки и оттягивались в волю.
И, я уверен, их достижения не ограничиваются контролем над Академией.
После завершения пары по истории, у нас выдалось окно на целых два с половиной часа. И я решил провести их с максимальной пользой. Сначала я метнулся в столовую, перекусил сэндвичем, явно полежалой сосиской в тесте и мерзким растворимым кофе. На большее моих финансовых возможностей, увы, не хватало.
Убедившись, что не умру с голоду, я направился на знакомую мне широкую аллею, напоминающей торговый квартал. Большинство встреченных мной студентов продолжали меня сторониться и обходить по небольшой дуге. За половину учебного дня так и не нашлось ни единого смельчака, который бы осмелился со мной хотя бы заговорить.
Даже учителя на лекции предпочитали делать вид, что меня нет. Хотя, учитывая мою недовольную скучающую рожу, периодические удары по лицу и протяжные вздохи от очередного тупого вопроса, это было объяснимо.
Знакомую вывеску с изображением лотоса я заметил одновременно с энергетическим слепком приятного розового цвета. Екатерина Богданова сидела на ступеньке и с задумчивым видом потягивала сок.
Вот она то мне сейчас и нужна, — подумал я и ускорился.
Глава 18
— Привет, — окликнул я младшую Богданову и подсел рядом.
Миниатюрная фигурка третьекурсницы дернулась от неожиданности.
— Привет, — неуверенно выдавила она и одним усилием допила остатки сока, — выжил, таки.
— Так Гурьев меня даже не задел, — с улыбкой ответил я.
— Зато ты его хорошо задел, — съязвила Катя, — и Куракина тоже.
Я уловил нотки обиды в ее голосе, но причина была явно не в смерти двух боярских поросят.
— Или ты, или тебя, — безразлично пожал я плечами.
Богданова едва заметно вздохнула, подтянула ножки под себя и посмотрела мне прямо в глаза. Устрашающим взглядом с эмоциональной примесью родовой энергии. Если бы не дрожащие при этом потоки и не легкий румянец, появившийся на щеке девушки, я бы даже воспринял ее серьезно.
— Ты молча сбежал! — обиженно выпалила она.
— От кого? От тебя? — подыграл я и вся напускная серьезность Кати лопнула как мыльный пузырь.
В меня прилетел ощутимый толчок в плечо, без какого-либо ответа.
— Твои же слуги меня и выпроводили, не очень тянет на побег.
— Не припомню среди своих слуг амбалов на генеральских седанах, — отмахнулась Катя, — я просто хотела поздравить с победой. Да и перед поединком ты ведь выглядел как…
— Мертвец? — улыбнулся я.
— Хуже, — ответила Катя, — Агата прекрасная целительница, но если в дело вступает мама, то обычно мало кто выживает. В плане работы с пациентами она скорее патологоанатом.
— Со мной она была нежной, — немного приврал я.
От той ночи в подвале оранжереи у меня остались не самые приятные впечатления.
— Тем более сейчас я здесь, и я готов выслушать все подготовленные поздравления и овации.
На мое дополнение Катя закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Никаких оваций и поздравлений? — грустным голосом уточнил я.
— Поздравляю с победой, — недовольно буркнула Катя и поднялась на ноги, — так зачем явился?
Ее розовые потоки мерно окутывали миниатюрную фигуру девушки, будто платье, а короткие розовые локоны, как лепестки сакуры очаровательно развевались по ветру.
— Разве я не мог просто прийти поболтать? Меня сегодня почему-то все избегают. А я ведь тоже человек. Люблю непринужденное общение, особенно с такими приятными собеседницами.
— Да-да, — скептически махнула на меня рукой младшая Богданова и шагнула в сторону двери, — пойдем внутрь, расскажешь, что тебе нужно на самом деле. Сегодня бои будут только вечером.
Стоило переступит порог додзе, как пространство вокруг накрыла тишина. Но тут же была прервана чередой глухих ударов и вскриков.
Я повернулся на звук и заметил разницу с моим первым посещением этого места. Сейчас вокруг песочного поля боя отсутствовали трибуны и скамейки, вместо них по периметру располагались манекены, маты, два октагона, с два десятка различных тренажеров и еще множество атрибутов тренировочного зала.
Само песочное поле было поделено на сектора и повсюду стояли подручные приспособления для тренировок. Вся боевая часть додзе была наполнена по меньшей мере тремя десятками студентов, которых разбавляли знакомые лица возрастом постарше.
Их я видел еще на арене, правда тогда слуги Богдановых были в смокингах.
Кто ж знал, что они еще и тренируют.
— А тут уютно, — похвалил я, ощутив аромат пота тренирующихся тел вперемешку с цветочным запахом.
— Стандартный тренировочный процесс, — равнодушно ответила Катя и направилась в сторону оранжереи, — у нас так каждый день.
Согласен, там поговорить будет попроще. А то, что я пришел не просто так скрывать смысла уже не было.
— Записаться можно? — поддержал я беседу пока мы приближались к цветочному саду.
— Куда? — не сразу поняла Богданова и обернулась.
— Туда, — указал я рукой на тренирующихся, — насколько я вижу, тут не только базовая физическая подготовка.
Помимо стандартных тренировок я приметил как минимум пятерых интересных студентов с индивидуальными программами. Отсюда было плохо видно, чем именно там занимаются, потому что эти области были обильно укрыты десятками непрозрачных защитных конструктов.
Катя тут же поняла, что именно вызвало мой интерес.
— Индивидуальная настройка барьеров и тренировочных пространств, это дорого, — подметила Богданова и скептически окинула меня взглядом, — к тому же подобным занимается только моя сестра.
— А она сейчас в Лондоне.
— Именно.
В этот момент мы переступили порог оранжереи, и непрозрачная дверь медленно закрыла проход, заглушив в ноль все звуки из тренировочной части додзе.
Остались лишь мы с Катей посреди прекрасного сада и чарующего аромата цветов. Я сразу заметил, как множество внешних потоков энергий самопроизвольно потянулись к Кате, будто она сама была частью экосистемы.
