— Сраный Скрябин, — гневно выплюнул я и оперся на забор, который медленно начал осыпаться без подпитки Бутурлина.
Мощь защитного конструкта на артефакте Ректора оказалась посильнее, чем я предполагал.
Я перевел взгляд на мертвое рыло Бутурлина и лицо само расплылось в улыбке. Убивать бояр приятно. Убивать членов совета приятно втройне. Увидеть, как один член боярского совета убил другого бесценно.
В глазах вдруг резко потемнело, а сердце будто пронзили ножом. Я припал на колено и только сейчас понял в чем проблема. Наивный дурак. Расслабился как сраный дилетант. А ведь я еще не закончил!
— Дерьмо, — выругался я и поднял дрожащую правую руку и поднес к лицу, чтобы рассмотреть ладонь.
Остатков хаотической энергии там не было, потому что контроль на миг дрогнул, и я пустил эту всепожирающую хрень в свои потоки.
Тело пробила дрожь от запредельной концентрации. Пот лил ручьем, а печать болела сильнее обычного, но я не мог позволить хаотической энергии дойти до нее. Слишком велик риск. Слишком…
— Ааа — из горла вырвался крик.
Я всеми силами пытался вытянуть хаотическую энергию из тела, но она липла к моим потокам, сливалась с ними и ползла все ближе к печати. Замедлить удалось, но это все на что я был способен в таком состоянии и совершенно не то, что нужно.
Задерживаясь в теле, хаос начинает впитываться в сами энергоканалы, как паразит и изменять их.
Необходимо выплеснуть его… но сейчас это будто пытаться плыть против бурного течения горной реки. Самый простой способ, это дать хаосу сделать полный круг по моим потокам и высвободить там же откуда он и зашел.
Но так он неизбежно дойдет до печати…
— Срань, — прохрипел я и сконцентрировал все крупицы своей энергии что остались в теле в области затылка.
Боль от печати многократно усилилась, и я без сил завалился на землю. Тело забило в конвульсиях… сейчас или никогда. Я перестал сжимать энергоканалы и замедлять хаотическую энергию, и она понеслась по телу. В миг, когда она дошла до печати я зажмурился, ожидая худшего, но боль исчезла.
Совсем. В один момент я ощутил силу и легкость своего собственного тела из прежнего мира, которое не сдерживает никакая подавляющая печать. Это пьянящее чувство свободы и власти.
Но стоило хаотической энергии проскочить печать и уйти дальше по телу, как боль вернулась.
Осознав, что не произошло ничего непоправимого я расслабился и позволил красному потоку вернуться в свое русло, а астральной энергии в организме не осталось ни капли.
Я не сбавлял концентрации пока хаотическая энергия не прошла по всем моим каналам и не вернулась к правой руке. Высвободить ее из тела сейчас удалось без проблем и только тогда я осознал, что справился.
И не умер. Стареешь, Марк. Было близко.
С меня ручьем лил пот вперемешку с кровью. Одна рука не слушалась, сил едва хватало, чтобы дышать.
Я еще раз просканировал потоки, чтобы убедиться, что во мне не осталось ни крупицы хаотической энергии. Важно было ни оставлять в себе ни капли. Стоит хаотической энергии впитаться в энергоканалы, как она неизбежно станет частью моих потоков. Начнет влиять на меня и постепенно подменять энергию внутри.
Структура и сила потоков усилится, но также она изменится и станет зависимой от хаотической энергии.
Поначалу этого не заметишь, но обернуться не успеешь, как вообще не сможешь смешать свои потоки без вливания в них хаоса. И тогда придется убивать каждый раз, чтобы восстановить запасы.
Путь хаосита это путь постоянных убийств. Без них тело охватит невообразимая ломка, от которой спасет лишь смерть. У этих гребанных психов даже мозг чернеет под влиянием хаоса и пути назад не будет.
Голоса за спиной усилились. Я отчетливо слышал крики и глухой стук камней.
Сцена полностью подготовлена, пора бы пустить зрителей.
— Помогите! — крикнул я и прислушался.
Судя по звуку, интенсивность разбора завалов увеличилась.
— Отлично, — прокряхтел я и нашел точку опоры.
Медленно поставил тело в вертикальное положение и поковылял к освободившемуся проходу. Мне очень хотелось своими глазами увидеть среди толпы лицо боярина Жеребцова, когда он поймет, что я вчера имел в виду под словом «нападать».
Глава 23
Солнце скрылось за горизонтом, и размеренная жизнь вечернего Санкт-Петербурга в этот совершенно обычный октябрьский вторник начала медленно затихать.
Затихать везде, кроме острова Академии, который сейчас светился ярче новогодней елки на дворцовой площади.
Полицейские кордоны перекрыли въезды и оцепили периметр. Если присмотреться, то за ними можно было увидеть крупные скопления императорской гвардии.
Особо любопытные горожане толпились вместе с журналистами, пытаясь понять, что происходит.
Вокруг острова дежурили имперские суда, а сверху кружил вертолет. Все средства массовой информации с придыханием ждали развития событий, но пока дальше кордонов никого из них не пропустили.
В ста метрах от западного кордона стоял тонированный внедорожник. Отсюда хорошо просматривался весь нарастающий вокруг острова хаос. Ни один здравомыслящий человек не хотел бы сейчас оказаться внутри этой машины, а прохожие инстинктивно чувствовали опасность и обходили ее стороной.
Михаил Вельяминов нервно постукивал жирными фалангами пальцев по кожаной обшивке салона. Его массивная ладонь вибрировала в такт ярости, бушующей в душе старого боярина.
Личный водитель ранга Мастер сидел, стиснув зубы от боли.
Вельяминов прекрасно умел контролировать потоки, но его родовая сила по своей природе непроизвольно влияла на ближайшее окружение боярина. И чем хуже было его настроение, тем опаснее.
Ни один одаренный ниже уровня Подмастерья не смог бы и пяти минут простоять рядом с лидером совета в таком настроении. Едкая зеленая аура, которую непрерывно излучают потоки старика, убила бы раньше.
Если бы не защитные конструкты на внедорожнике боярина, в опасности бы оказались все живые организмы в радиусе пяти метров.
К сожалению для водителя, ему от этого было только тяжелее. Бедняга откровенно боролся за жизнь изо всех сил, сопротивляясь воздействию и только в самый последний момент заметил, как к задней двери автомобиля подошли трое мужчин.
— Впусти, — прохрипел Вельяминов.
Водитель в ту же секунду выскочил из машины. Позволил себе постоять секунду, чтобы унять дрожь в теле и привести себя в порядок. После чего медленно обошел внедорожник, открыл дверь и почтительно поклонился.
— Его сиятельство ждет вас, — раболепно произнес он, глядя в пол.
Опрятный высокий мужчина с тонкой бородкой окинул водителя взглядом и сочувствующе покачал головой.
