– Испугалась? – спросил заботливо. Вместо ответа я подскочила к нему и ударила кулаком по груди.
– Идиот! – рявкнула я. – Он же наркоман! Мало ли что творится у него в голове! Он мог тебя пырнуть! Как тебе вообще пришло в голову к нему подойти?! Нормальный человек так себя не ведёт!
Герман обнял меня и крепко прижал к себе. А потом сказал в макушку:
– Прости, маленькая. Когда кто-то угрожает тому, кто мне дорог, я превращаюсь в опасного психопата. У каждого из нас есть внутреннее чудовище. Своё я выпускаю крайне редко. Возможно, будь я один, я бы кинулся прочь, вопя во всё горло. Но рядом была ты. И я разозлился. А когда я злюсь, я становлюсь непредсказуемым. Обычно это срабатывает. Можешь мне не верить, но я неплохо разбираюсь в людях. И очень хорошо при желании умею пробуждать нужные эмоции. Настоящему актёру без этого никуда.
– Герман, но ты умеешь пробуждать эмоции у обычных людей, – пробурчала я в его куртку. – А изменённый наркотиками разум мог выдать прямо противоположную эмоцию. Парень мог увидеть вместо тебя инопланетянина и без колебаний пырнуть его ножом. Разве ты не понимаешь?
– Понимаю, – он сжал меня ещё крепче. – Но знаешь… я как-то изучал психопатов, готовясь к роли в спектакле. Провёл целый день с людьми, у которых… скажем, особенный взгляд на мир. Друг обеспечил мне по знакомству доступ в специальную клинику. И я понял, что могу легко подстраиваться под любой разум. Мне хватает нескольких секунд, чтобы не понять, а скорее, почувствовать, в каком мире живёт этот человек…
Я слушала его и понимала, что меня успокаивает звучание мягкого голоса. И чего я на него наезжаю, в самом деле?
– Ты ещё, наверное, героем себя чувствуешь? – пробурчала я из упрямства.
– Есть немного, – скромно согласился он. – Проблема решилась, и при этом никто не пострадал. Разве не героизм?
– Возможно, – чуть отстранившись, признала я. – Но в следующий раз давай лучше убежим с громкими воплями.
Герман неохотно выпустил меня из объятий, а потом взял двумя пальцами за подбородок, приблизил своё лицо к моему и нежно, без улыбки, сказал:
– Не могу обещать. За тебя я любого порву на лоскуты. Даже собственного дядю не пожалею, если ты меня попросишь.
Я не успела уточнить, причём тут дядя, так как он быстро чмокнул меня в нос, потом взял за руку и сказал:
– А теперь давай поторопимся, пока твоя мама не запретила нам встречаться.
Я ахнула. Точно! Я же обещала быть через полчаса!
– Бежим!
Глава 13. Спасательная операция и коньяк
У подъезда меня ждал Арсений. Он пошёл меня встретить и как раз начал набирать мой номер, когда мы, запыхавшись, подбежали к крыльцу. Герман очень вежливо поздоровался, представился и пожал ему руку, не отпуская при этом моей. Хотя я в какой-то момент почему-то засмущалась и попыталась её забрать. Не вышло. Потом, ничуть не стесняясь Арсения, Герман мягко, без языка, поцеловал меня в губы, и только после этого ушёл. Я намекнула, что Арсений мог бы его подвезти, но Герман наотрез отказался, сказав, что ужасно любит вечерние прогулки. Почему-то после встречи с наркоманом у меня не получалось искренне за него волноваться, поэтому я со вздохом согласилась.
Мама меня, конечно, поругала за опоздание. Я не стала ей говорить про стычку на пустыре, справедливо подозревая, что после этого меня вообще никуда и никогда не отпустят. К счастью, врать тоже не потребовалось, так как мама, поворчав, выдала:
– Нет, я всё понимаю: когда тебя целует молодой человек, немудрено забыть о времени. Но и ты меня пойми. Ты же не хочешь, чтобы у тебя была лысая мать?
Я опешила. Арсений тихо засмеялся.
– Почему лысая-то?
– Потому что от волнения выпадают волосы, – с достоинством ответила она. – А наследственность не в нашу с тобой пользу – дед был лысый, как коленка, царствие ему небесное. Так что советую впредь не заставлять меня переживать.
– Веская причина, – серьёзно согласилась я. Мы с мамой сурово пожали друг другу руки, игнорируя ухохатывающегося Арсения.
А потом мы пили чай, и мама расспрашивала про Германа. Я рассказала, что познакомились мы на улице, под снегопадом (мама заметила, что это страшно романтично), упомянула про то, что он играет в театре, парой слов описала представление, опустив при этом свои эмоции. Мама была в восторге и немедленно захотела с ним познакомиться. Потом Арсений засобирался домой, а я сурово посмотрела на маму, и она, вздохнув, сказала:
– Оставайся!
При этом было видно, что она страшно рада такому повороту. Кажется, она и сама искала повод оставить его у нас.
Уже лёжа в постели, я достала телефон и с замиранием сердца отправила Герману сообщение: «Доброй ночи». Я не ждала ответа, но он тут же перезвонил:
– Ты ещё не спишь, маленькая?
Его мягкий голос обволакивал меня так, словно он стоял рядом.
– Как раз собираюсь. А ты?
– А я сижу на крыше и смотрю на звёзды. Думаю о том, как было бы здорово, если бы ты была рядом.
– Сидишь на крыше? Ты живёшь в частном доме?
– Нет. Мой друг работает охранником на строящейся многоэтажке. Он иногда пускает меня посидеть на высоте.
– Это опасно? – забеспокоилась я.
– Везде опасно. Умереть можно и подавившись едой, малышка. Знаешь, я почти никогда не ощущаю страха, но сегодня на пустыре я почувствовал, что боюсь за тебя.
– Ты не выглядел испуганным.
– И тем не менее я испугался. А когда прощался с тобой у подъезда, поймал себя на мысли, что не хочу расставаться и на минуту. Не знаю, как переживу два дня разлуки, – он хмыкнул, смягчая чересчур высокопарную фразу. А потом, помолчав, добавил: – Ты придёшь ко мне в гости через два дня?
– В гости? – Я заволновалась. – Даже не знаю… А твои родители?
– Я живу один.
В разговоре повисла пауза. Я понимала, что, если приду к нему в гости, вряд ли мы попьём чай, посмотрим кино и разойдёмся по домам.
– Прости, – сказал Герман. – Я идиот. Для тебя это выглядит так, словно я хочу тобой воспользоваться. Забудь о моём предложении. Давай встретимся в кафе. Или ещё где-то. Мне плевать. Я просто хочу увидеть тебя как можно скорее. Мне без тебя трудно дышать. Я пришёл на крышу из-за того, что здесь всегда чувствовал себя свободным. Словно вот-вот взлечу над городом. А сейчас всё не так. Я долго сидел и ждал это чувство, но оно накрыло меня только в тот момент, когда от тебя пришло сообщение. Это пугает.
Он засмеялся. А я вдруг почувствовала себя самой желанной девушкой на свете. Это было чертовски приятно. Могла ли я подумать, что когда-нибудь сумею покорить такого парня? Нет.
– Ладно, малышка, доброй ночи. Пойду домой, пожалуй, пока не отморозил себе нос.
