– Собираюсь, – выдавил он, наконец. Выглядел при этом так, словно у него выдрали ответ под пытками.
– Если по-дружески, то рановато ещё вроде бы. Мы толком даже не знакомы. О сближении на базе общих интересов речь не идёт. Мы даже ни разу не болтали непринуждённо, как приятели, – мстительно сказала я. Пётр удивился. Видимо то, что происходило между нами до этого, он как раз и считал непринуждённой дружеской болтовнёй. – Прежде чем идти в кафе, надо убедиться, что у нас есть много тем, на которые можно поговорить. Потому что я очень не люблю неловких пауз. Ну а если ты намекаешь на свидание, то должна тебя разочаровать – у меня есть парень.
Пётр слегка покраснел. Он постоял рядом ещё минуту, а потом молча ушёл, забыв озвучить свои выводы. Надеюсь, мы всё выяснили. Полной уверенности, правда, нет. В этом вся беда молчунов – они никак не дают понять, что сообщение получено и осмыслено, из-за чего окружающие часто повторяют им одно и то же по десять раз. А они ещё и удивляются: «Зачем повторять? Я ведь не тупой». Хотя выглядят при этом так, словно все слова со свистом пролетают мимо, не оседая в мозгу. Тьфу, гадский Пётр. Надеюсь, завтра ты не притащишься сюда с другим видом кофе.
Дождавшись перерыва, я отправилась искать Катю. Нашла её в кухне. Наш шеф-повар Геворг что-то сурово ей выговаривал. Увидев меня, он отвлёкся, и пока мы обменивались приветствиями, Катя благополучно слиняла. Пришлось снова идти на поиски. В этот раз я обнаружила подругу в зале, где она с остервенением протирала абсолютно чистый стол.
– Кать… – она сделала вид, что не слышит. Ну, ладно. Тогда попробуем по-другому. – Да, ты права. Я бы тоже злилась, если бы встречу со мной променяли на какое-то там свидание. Хочешь, я прямо сейчас ему позвоню и скажу, что мы расстаёмся?
Разумеется, это был блеф чистой воды. Фразу про расставание я постаралась произнести с отчаянной решимостью и едва не расхохоталась, когда Катя вскинулась и завопила:
– Ты что?! Нет конечно! Совсем с ума…. – Тут она, наконец, увидела, как я сжимаю губы, чтобы не заржать, и обречённо закончила: – Ты пошутила, да?
– Да. Мне хотелось проверить, насколько сильно ты обижена.
– Дурилка, – беззлобно сказала Катя. Я обрадовалась, осознав, что она не злится. – Думаешь, дело в отменённой прогулке, что ли? Конечно, нет. Но ты дала мне ложную надежду на то, что хочешь сделать меня настоящей подругой, а не просто приятельницей с работы. Я обрадовалась. А потом ты прокатила меня с прогулкой, во время телефонного разговора дала понять, что я лезу не в своё дело, а потом и вовсе не перезвонила, хотя обещала. Я почувствовала себя откровенно навязчивой коллегой, которая невесть что себе возомнила. Ишь, размечталась тут о дружбе! Знай своё место, что называется.
– Если бы я так думала, я бы не позвала тебя гулять, – помолчав, сказала я. – На самом деле я действительно считаю тебя подругой. И можешь не верить, но нашей прогулки я ждала с нетерпением и планировала всласть поболтать и похохотать.
Внезапно до меня дошло, что за последние дни мне не звонила и не писала ни одна из старых подруг. Я им, правда, тоже не писала, но меня можно понять – у меня столько событий и потрясений произошло. Однако раньше и дня не проходило без обмена сообщениями. Хоть кто-то да должен был написать мне: «Эй, куда пропала?». А сейчас все куда-то исчезли. Даже Надя, которая раньше ежедневно посылала мне смешные комиксы и мемы, не объявлялась вот уже несколько дней. Надо выяснить, что происходит.
– Ладно, ты прощена, – помолчав, сказала Катя. А потом коварно улыбнулась. – К тому же я тебе уже отомстила.
– Как?!
– Я рассказала Петру, какой кофе ты любишь, и намекнула, что тебе нравятся настойчивые мужчины, которые не останавливаются на полпути к цели.
Она хихикнула, показала мне язык и быстро сбежала в кухню, пока я стояла с раскрытым ртом и хлопала глазами. Когда я опомнилась, её и след простыл. В кухне все прятали улыбки и разводили руками в ответ на мой рёв: «Где эта отрыжка ведьмы?! Дайте её мне, я её задушу! Пущу на отбивные!». Один только Пётр молча стоял в уголке и кидал на меня задумчивые взгляды. Ну, Катя, удружила, блин…
После перерыва я вернулась в гардероб, взяла смартфон и написала нескольким подругам нейтральное сообщение: «Привет! Как дела?». Прошло много времени, прежде чем я получила первый ответ. Пришёл он от Нади. «Не пиши мне! После того, что ты сделала с дядей Валерой, знать тебя не хочу! Сходи, голову подлечи, психопатка». Второй и третий ответы были ещё хуже. Из цензурного там были только предлоги. Признаться, до меня дошло не сразу. Некоторое время я просто пялилась на экран. Они не хотят со мной общаться из-за… отчима?! Нет, я знала, что мои подруги все поголовно считали его приятным дядькой, даже несмотря на мои попытки доказать им обратное.
Но… в чём они меня обвиняют? Неужели в том, что он сел в тюрьму? Откуда им вообще известно, что его посадили?
Внезапно я вспомнила, что неоднократно сталкивалась с матерью одной из подруг, Мариной Сергеевной, у нас во дворе. Кажется, у неё сестра в нашем доме живёт. Точно! Судя по всему, сестра ей и сообщила, что отчима упекли.
Хотя соседям-то откуда знать, что Валерий в тюрьме?
Женька!
Черноволосая Женька, должно быть, продолжает поддерживать с ним связь!
Надо думать, отчим рассказал ей совсем другую версию событий. Уверена, этот гад выставил всё так, словно это я его подставила! А ведь все вокруг и до этого были уверены, что Валерий – золотой человек. Я же в их глазах была той ещё гадиной, которая пытается очернить этого золотого человека. Ну конечно! Вот всё и сложилось. Марина Сергеевна рассказала всё своей дочери, а та – остальным моим подругам. И видимо, в этом рассказе я выглядела настоящим чудовищем.
Моё настроение упало ниже плинтуса. Катя, которая чуть позже пришла ко мне поболтать, застала меня очень мрачной.
– Эй, ты из-за Петра, что ли, обиделась? – забеспокоилась она.
– Нет. Просто вдруг обнаружила, что про меня распустили гадкие слухи, и все подруги в них поверили. Я-то думала, что они меня знают.
– Ужас какой! А что за слухи? Хотя не говори, если не хочешь! – поспешно исправилась Катя.
– Боюсь, если я начну, это затянется надолго. Не уверена, что смогу сдержать эмоции. А орать и рыдать на работе – плохая идея.
– Да, наверное, – согласилась Катя. – Тогда рискнём и снова назначим прогулку на выходные?
– Давай попробуем, – чуть повеселела я.
– Если всё опять сорвётся, то ты в любой момент можешь мне позвонить и выговориться, – чуть помолчав, вдруг сказала Катя. Мне захотелось её обнять.
Герман не звонил. Но ближе к вечеру от него пришло сообщение: «Не знаю, как я прожил этот день без тебя. Сегодня все говорят мне, что я просто невыносим». Я улыбнулась. Настроение стало ещё чуточку лучше.
Когда я вернулась домой, там меня встретил Арсений. В футболке и домашних брюках он выглядел чуть менее суровым, чем всегда.
