И ведь он наверняка явится сегодня ко мне в сон. Только теперь я буду точно знать, что это действительно он, а не игры подсознания. А потом я снова увижу в шаре разрушенный домик.
Нет, это невозможно вынести.
В общем, к тому моменту, как я прошла под аркой и оказалась в нужном дворе, я была еле живой от переживаний.
Двор казался вымершим. Время было позднее, да и мороз не располагал к прогулкам.
Я уже приближалась к подъезду, когда что-то услышала за спиной.
Обернулась.
Ко мне быстрым шагом приближался парень. В ярком свете расположенного над дверью фонаря я очень отчётливо видела его лицо.
От страха противно свело живот.
Это был Паша. Тот самый покрытый шрамами пёс Германа, который так и не простил мне любви хозяина.
В этот момент из-под арки показалось ещё трое парней.
– Держи её! – крикнул один из них.
Я отмерла и бросилась к подъезду, доставая из кармана ключ. Только бы успеть!
Глава 26. Ярость фанатика. Управление разумом
Как ни странно, в подъезд я проскочила без сложностей. С первого раза попала магнитным ключом в пятачок замка и скользнула внутрь.
И я бы даже успела закрыть дверь за собой, но… чёртов доводчик! Все новые дома были оснащены ими в обязательном порядке для борьбы с любителями со всей дури хлопать дверями. Дёргай – не дёргай… не поможет.
Уже понимая, что не уйду, я рванула вверх по лестнице. Не успела. Паша перехватил меня ещё до того, как я добралась до второго этажа.
– Попалась, тварь! – выдохнул он и приложил меня головой о стену. На адреналине я почти не почувствовала боли. Но это было только начало.
Он за плечи рванул меня назад, заставляя развернуться, а потом ударил в лицо.
Я упала. Сознание не потеряла, но была близка к этому. Оценив моё состояние, Паша на несколько секунд отлучился, чтобы впустить в подъезд своих приятелей. К сожалению, за это время я не смогла не то что сбежать, а даже толком пошевелиться.
Меня грубо подняли. Я увидела лица моих преследователей. Все они были из свиты Германа. Кстати, самого Германа среди них не было. Вряд ли он вообще был в курсе того, что здесь происходит.
– Как я и говорил – обычная девка! – сплюнул Паша и добавил ещё несколько непечатных слов.
– Так, может, расскажешь Герману о своём открытии? – прохрипела я.
Паша ударил меня под дых и разразился такой руганью, что стало ясно: моя догадка была верна. Герман даже близко не представлял, что творили его помощники. И вряд ли они собирались ему об этом сообщать.
Правда, мне от этого было не легче, ведь я, согнувшись, хватала ртом воздух.
Вообще, удар мог быть намного сильнее, но его смягчил пуховик. Однако я специально притворялась ещё более слабой и беспомощной, чем есть на самом деле, как-то интуитивно чувствуя, что это сейчас – единственно верное решение. Поэтому я старательно хрипела и откашливалась, облокотившись боком о стену.
В этот момент где-то наверху хлопнула дверь, а потом зашумел, поднимаясь, лифт.
– Что будем делать? – спросил один из парней, худой, с белёсыми бровями и невыразительным лицом. – Может, вмажешь ей ещё, да уйдём? Здесь слишком людно.
– Она нас видела… – хрипло возразил другой, черноволосый, с резкими чертами лица. Вообще, он показался бы мне даже симпатичным… в другой обстановке.
Я похолодела, поняв, на что он намекает. Да, я их видела. И могла описать в полиции. А ещё могла всё рассказать Герману. И неизвестно, чего они боялись больше.
– Может, шею тебе свернуть? – оскалившись, спросил Паша и положил мне руку на горло. Глянув в его безумные глаза, я поняла, что он легко сделает это. Вообще без колебаний. От человека в нём осталась только оболочка.
Можно было рвануться и закричать, но я точно знала, что это не поможет. Даже если нас услышат, Паша всё равно не сбежит, оставив меня в живых. Так я только быстрее подпишу себе смертный приговор.
– Давай, – согласилась я, каким-то невероятным усилием задавив в себе панику. Мой голос звучал просто ужасно. Карканье вороны было намного благозвучнее. – Правда, не обещаю, что Герман станет после этого только твоим.
Это сработало. Я попала по больному. Ведь не просто же так Паша с таким упорством меня преследовал! Герман собирался сказать им, что я не та самая. И скорее всего, обещание он выполнил. Но они не поверили. Почему? Видимо, он как-то выдал себя. Заставил их почувствовать, что хоть меня рядом нет, но мой призрак всё равно маячит поблизости.
Теперь моя смерть казалась Паше слишком лёгким избавлением. Он хотел большего. Хотел, чтобы я чувствовала боль.
Кто-то наверху загрузился в лифт и поехал вниз.
– Тащите её выше, тут могут увидеть, – распорядился Пашка. – И рот заткните!
Парни послушались, почему-то беспрекословно признавая его лидерство. Может, потому, что он был верным псом и самым ярым сторонником Германа? А потом появилась я, и парень осознал, что всё это время был всего лишь любимой игрушкой, которая в любой момент может надоесть. Ведь на него хозяин никогда не посмотрит ТАК.
Меня затащили на второй этаж. Я услышала, как внизу кто-то вышел из лифта. Запищал магнитный замок, а потом всё стихло. За это время Паша сообразил, что можно сделать, и грубо спросил, прижав меня к стене:
– Одна живёшь?
Я кивнула, подумав, что если он затащит меня домой, то появится шанс спастись. Нет, я не рассчитывала на внезапное возвращение мамы с Арсением. Вряд ли мне так повезёт. Однако дома был шанс добраться до шара. И тогда я просто исчезну. Даже если парни окончательно не спятят от этого зрелища, всё равно им вряд ли придёт в голову сидеть в квартире и дожидаться моего возвращения. Скорее всего, они сбегут в полной уверенности, что Герман не ошибся на мой счёт. В любом случае, щадить их и без того расшатанную психику я не собиралась. Осталась самая малость – добраться до шара.
В этот момент у кого-то в кармане заиграла музыка. Паша изменился в лице.
– Заткните ей рот! – прошипел он, доставая телефон, из которого лилась красивая классическая мелодия без слов. Я заметила панику в его глазах. Впрочем, остальные выглядели не лучше. Они смотрели на телефон Паши так, словно он вот-вот поразит их молниями.
Что интересно, ему и в голову не пришло сбросить звонок, несмотря на то, что разговаривать сейчас было рискованно: в любой момент мог появиться кто-то из соседей.
– Да, Герман, – сказал он, и я поразилась тому, каким тихим и покорным стал его голос.
А ведь если бы сейчас их хозяин узнал, что они делают, и приказал оставить меня в покое, они наверняка бы послушались!
Я замычала, пытаясь укусить ладонь, которая зажимала мне рот. Зря. Добилась только того, что мне чуть ли не до хруста сдавили и без того повреждённое лицо. Стало очень больно. Я поняла, что лучше пока не напоминать о себе. Они так боялись Германа, что, поддавшись панике, могли сделать что угодно, лишь бы я перестала издавать звуки. К примеру, придушить меня. Или изо всех сил приложить головой об угол. Да мало ли! Проверять не буду.
