– Девушка, у вас всё в порядке?! Девушка!
Глава 3. Сон или не сон?
Меня приподняли. Я кое-как расклеила глаза и увидела, что меня держит за плечи мужчина в полицейской форме. Рядом стоял ещё один, в гражданском. Он был явно старше того, который в форме.
– Можете говорить?
– Да… – пискнула я, вообще не отображая, что происходит.
– Кто на вас напал? Вы видели нападавшего?
Я помотала головой. Никого я не видела. Что вообще происходит? Я что, была в обмороке? Почему так болит глаз?
– Она в шоке, – решил тип в гражданском. – Давай-ка, поднимем её и отведём в машину. А то девка совсем закоченела. Надо же, у меня племянница такого же возраста. Как же ты, милая, на улице-то в такой час оказалась? Могла же насмерть замёрзнуть!
– Я з-за хлеб-бом пошла, – с трудом припомнила я, стуча зубами. – В круг-глосуточный ларёк. Отчим отправил…
– Отчим? – с каким-то странным видом переспросил мужчина в гражданском. – Ну, понятно…
Последнюю фразу он процедил сквозь зубы.
– А как в-вы… меня нашли? – решила уточнить я, как только мы оказались в машине. Ради меня врубили печку на полную катушку.
– Нам позвонила женщина, сказала, что видела из окна, как толпа парней гонится за девушкой. А в этих гаражах в прошлом месяце как раз нашли… – он наткнулся на мой взгляд и передумал говорить, что или кого они там обнаружили. – В общем, неважно. Не надо тебе таких вещей знать. Мы рядом были, решили проверить гаражи эти и обнаружили тебя. Вовремя. Синяком отделаешься. Парни вот только успели сбежать. Одного мы видели, да уже не догнать было.
– Синяком? – Я подняла руку и осторожно пощупала кожу вокруг глаза. – Больно…
– Ничего. Могло и хуже быть. На-ко вот, глотни из фляжки, а потом приложи её к глазу. Может, спадёт отёк-то. А мать у тебя есть?
– Да… Она уехала в командировку… послезавтра должна вернуться.
– Понятно…
Меня довезли до дома. Оба дядьки увязались за мной. Едва я нажала звонок, как за дверью раздался голос соседки:
– Явилась, бесстыжая девка!
Дверь распахнулась, явив нашим взглядам покрасневшую от злости тётю Люду из квартиры напротив. Отчим маячил позади и выглядел совершенно несчастным. У него на щеке была слеза! Очевидно, тётя Люда уже заготовила какую-то хлёсткую фразу, но, увидев полицейских, осеклась.
– А… эээ… что она натворила?! – наконец, сориентировалась она. Стало обидно.
– Вы – мать? – жёстко спросил полицейский в форме, наступая на соседку. Она невольно попятилась назад.
– Да не дай бог! Вон её отчим, золотой, между прочим, че…
– Иди-ка сюда, отчим, – перебил её тот, что помладше, опасно сузив глаза. – Почему ты за падчерицей не следишь, а? Не родная дочь, так можно ночью её на улицу одну отправлять?
– Да он! Он никогда! – попыталась вклиниться соседка.
– Вы помолчите, – строго сказали ей. – Это не ваше дело. Или вы соучастница?
По-моему, это было сказано нарочно, чтобы она перестала сыпать обвинениями. Сработало.
– Что? А… соучастница? Я ни в чём не виновата!
– Разберёмся, – сурово припечатал старший. Соседка растерянно замолчала.
– Лика, малышка, что у тебя с глазом?! – воскликнул отчим, всплеснув руками. – Что… что случилось?!
– На вашу падчерицу напали хулиганы! Она чудом осталась жива!
– Да она вам соврала небось… – вякнула соседка. – Сама себе фингал поставила, чтобы подставить хорошего человека. Никто на неё…
– Есть свидетели, – перебил её полицейский в форме. – Мы нашли девочку без сознания.
– Боже мой! – Отчим схватился за сердце.
– Объясните, почему ваша падчерица оказалась на улице в такой поздний час?
– Но я не знаю! Она задержалась допоздна у подруги, я ждал!
– Он ждал! – опять влезла соседка. – Могу подтвердить! Я видела, как он волновался! Я тут с полвторого ночи сижу!
– Если волновался, почему не встретил, а? – с тихой угрозой уточнил старший. Кажется, на него уловки отчима не действовали. Он как будто уже решил для себя, что тот виноват.
– Да я… она же на такси должна была приехать!
– И что? Мало ли, что может случиться! Заставил девчонку ночью с чужим мужиком добираться, а сам ждал тут в тепле? Когда волнуются, на попе ровно не сидят!
Соседка хотела что-то сказать, но вдруг сбилась. Она нахмурилась и кинула взгляд на отчима. Кажется, до неё дошло, что вопрос вполне разумный. А действительно?
– Я не заставлял! – отчим заговорил торопливо, осознав, что в этот раз всё пошло не по сценарию. – Она сама…
– Сейчас проверим! Почему ты поехала ночью от подруги? – спросил у меня мужчина в форме. – Почему ночевать не осталась? Твой отчим знал, что ты едешь домой?
– Я хотела остаться ночевать, – ответила я. – Но отчим позвонил Марине Сергеевне, маме моей подруги, и сказал, чтобы она отправила меня домой на такси. Вы можете ей позвонить. Я дам телефон.
– Во сколько это было?
– В первом часу ночи.
– Подождите, – забеспокоился отчим. – В чём вы хотите меня обвинить? Все знают, что я люблю эту девочку, как родную дочь! Да я ради неё жизнью бы рискнул, не задумываясь! Даже её мать это подтвердит!
– А ты что скажешь? – обратился ко мне полицейский в гражданском. Интересно, почему он так яро отстаивает мои интересы? Я уже отвыкла, что кто-то за меня заступается. – Согласна ли ты с тем, что он о тебе заботится?
Я промолчала. Хотелось закричать: «Да конечно нет! Он же дьявол во плоти!», но я боялась, что соседка тут же завопит, что я опять его оговариваю, и начнёт рассказывать все недавние случаи, когда я якобы пыталась его подставить. Потом они позвонят маме и… я не была уверена, что она встанет на мою сторону. Отчим окончательно запудрил ей мозги. Поэтому я стояла, хмурилась и молчала.
– Я так и думал, – зловеще сказал полицейский и посмотрел на отчима долгим взглядом.
– Вы не совсем понимаете… Дело в том, что у девочки есть небольшое расстройство психики. Она иногда нападает на меня без причины…
Что интересно, от этого дядька в гражданском окончательно рассвирепел.
– Послушай меня, – сказал он зло. – Сейчас девочке нужно отогреться и отдохнуть. Я зайду завтра днём. И если хоть волос упадёт с её головы… если я увижу, что она выглядит испуганной или напряжённой… Ты меня понял? Думаю, я буду навещать её тут время от времени. А вы, соседка, лучше бы с чужим мужем в квартире не сидели. Можно ведь всякое подумать. К примеру, вы могли выгнать девочку на улицу, чтобы остаться здесь наедине.
