Осман прекрасен! Белый костюм выгодно смотрится на его смуглой коже, придавая ещё большую праздничность сегодняшнему событию. Высокий, широкоплечий, статный мужчина.
Мой мужчина. А через час станет моим на законных основаниях, подтверждённых штампом и кольцами.
Дед с нами не поехал, но я захожу к нему перед выходом, чтобы он посмотрел на меня в свадебном платье. Оценивает, ему всё нравится, и он одобрительным кивком выражает молчаливое согласие, говорит что-то на татарском, но я ни слова не поняла. Осман прав, выглядит дед куда лучше, чем вчера, кажется бодрым и весёлым.
Как только размещаемся по машинам – девочки отдельно, мальчики отдельно, – Лерка спрашивает:
– Варь, ты маме звонила?
– Нет, Лер. Мы три недели не разговаривали. Её волнует исключительно квартирный вопрос не её квартиры, ну и Гоша в этой квартире. Всё.
– Ты не ругайся… – Подруга мнется. – Как только Осман вчера позвонил, я ей сама набрала. Сказала, что у тебя свадьба и завтра торжество. Она сначала не поверила, как мне показалось. А потом и вовсе обрадовалась, но не празднику, а тому, что ты больше не вернёшься в эту квартиру. Это вообще нормально?!
– Для меня – да. Для неё тоже. Я привыкла. Когда была подростком, не понимала, обижалась, плакала, а потом просто приняла всё, как есть, и перестала себя изводить ненужными вопросами. Она такая, и точка.
Сколько себя помню, мама была равнодушна к событиям в моей жизни. Её заботили исключительно мужчины – нынешние и будущие.
Но теперь она будет жить так, как желает, без моего присутствия. Тем более она не в курсе, что Осман купил мне квартиру, и знать ей это не нужно.
Регистрация проходит быстро, но я всё равно с невероятным трепетом наслаждаюсь короткой церемонией. Кажется, Осман тоже очень волнуется. Мы как два недоверчивых подростка, каждый из которых боится, что кто-то из двоих передумает в последний момент.
Но в тот момент, когда он надевает мне кольцо на палец, я почему-то облегчённо выдыхаю, становится легко и совершенно спокойно, а моя душа наконец-то умиротворённо урчит от осознания, что мой невероятный мужчина теперь со мной окончательно и бесповоротно.
Родственников в ЗАГСе мало. Здесь регистрации уделяют мало внимания, больше готовясь к никяху, но в нашем случае по-другому никак.
На выходе нас встречает фотограф, который, оказывается, специально нанят для нашей фотосессии на несколько часов. Вчетвером отправляемся по знаменитым местам старого города, набережную и море.
На протяжении нескольких часов меня не покидает мысль: а как всё это можно было организовать за один день? Банкет, платье, фотограф и даже обручальные кольца, которые, кстати, были с именными гравировками – всё было досконально продумано и запланировано. Такое чувство, что к празднику готовились несколько недель.
Я до сих пор не общалась с Фи, которая была в ЗАГСе, но после быстро исчезла, даже не подходила для поздравлений ни ко мне, ни к Осману.
К пяти едем в ресторан, тот же, в котором проходила свадьба Адиля и Сабины. Много гостей встречает нас поздравлениями и аплодисментами, закидывая с порога конфетами и монетками.
Даже ведущий тот же – его золотой пиджак я узнаю из тысячи, хотя Фи говорила, что он невероятно востребован и договариваться с ним о ведении свадьбы нужно за несколько месяцев.
Об этом думаю я одна, потому что Осман просто улыбается, как ошалелый, и без устали целуется, словно мы не виделись год и он никак не мог насладиться мною. Я не сопротивляюсь, отвечая на ласки любимого мужчины и предвкушая жаркую первую брачную ночь.
– Поздравляю, дети! – навстречу летит бабушка Гуля, радостно бросаясь с объятиями. – Когда неделю назад пришло приглашение на свадьбу, я даже не поверила, но Мурад заверил, что всё правда и свадьбе быть! Здесь, в Ялте! Все родственники сегодня на празднике!
Неделю назад? В смысле? Я смотрю на Османа, но он в ответ награждает меня таким же вопросительным взглядом.
– Спасибо, бабушка! – отвечаю с благодарностью. – А кто привёз приглашение?
– Всей родне приглашения на свадьбу вручала Фи. Сказала, вы сами просили. Что-то не так?
– Нет, конечно, сами! – машу рукой. – И она ответственно выполнила просьбу!
Я стою, перевариваю полученную информацию. Значит, Фи.
– Осман, ты что-нибудь понимаешь? – надеюсь, что хотя бы он сможет найти этому объяснение.
– Нет. И знаешь, не хочу понимать – мне всё равно, – обнимает крепко. – Главное, что ты теперь моя жена!
Мы стоим у выхода на террасу со стеклянными ограждениями, наблюдая, как гости веселятся и танцуют.
В дверях ресторана показывается Мурад Абдулхамидович, и я замираю. Он идет бодрой походкой совершенно здорового человека, передвигаясь легко и, кажется, даже немного подпрыгивая от радости. Здоровается с гостями, улыбается и принимает поздравления. В его движениях нет скованности и затруднений, словно вчера он не лежал умирающий на постели.
Толкаю Османа в бок, указывая на деда, но он и сам уже смотрит на него такими же удивлёнными глазами, как и я. Мурад Абдулхамидович встречается с нами взглядом и направляется к террасе.
– Ну что, дети, поздравляю от всей души! Счастья вам и не затягивайте с правнуком. – Он по очереди нас обнимает. – Осман, озвученный срок в год остаётся в силе.
Мы синхронно киваем, совершенно не понимая, что происходит.
– Выйдем? – Дед указывает в сторону выхода на террасу и, покинув зал, плотно прикрывает дверь.
– Дед, что происходит? Ещё вчера ты еле дышал, – начинает Осман. – Нет, я безумно рад, что с тобой всё хорошо, но ты что, нас обманул?
– А-а-а-а, то есть вам можно обманывать всех и меня в том числе, – он тыкает в нас пальцем, прищурившись, – а мне нет?
Попались! Ой, мамочки! Что сейчас будет…
– Дед, ты о чём? – Осман решил держать оборону до последнего.
– О вашем обмане, – чеканит дед. – Я всё понял сразу, поверь! Как только вы появились на пороге моего дома. А когда объявил об общей спальне, вы смотрели так, словно я вас обоих на войну отправляю. Но вы не отказались, хотя смотрели друг на друга равнодушно. Хотел разоблачить вас при всей родне, за ужином, но обратил внимание на жест Вари, которая остудила тебя одним прикосновением, и засомневался. А после конкурса на первой свадьбе, когда Варя отыскала тебя по запаху, и увиденного поцелуя в беседке, был совершенно озадачен. Сомнения в фиктивности почти развеялись, когда ночью того же дня, выйдя на террасу покурить трубку, случайно, – дед поднял палец, – повторюсь, случайно, услышал, как вы «выясняете отношения», если так можно сказать.
Ой, позорище!
Я даже закрываю глаза, так мне стыдно сейчас перед дедом. Он тогда всё слышал, а я была очень громкой и в стонах себя не сдерживала совершенно.
