Прочистив сухое горло, женщина еле слышно ответила:
– Очень приятно. Ольга.
– А я…
– Вика, тетя плохо себя чувствует, поэтому посиди спокойно. Ольга, назовите адрес.
Кивнув, Латрова проговорила нужные слова и обняла себя за плечи, пытаясь не дрожать.
– У вас температура, – отчетливо проговорил он, поворачиваясь к ней лицом, когда машина остановилась на ближайшем светофоре.
– Да-а, наверное, – тихо пробубнила она, пытаясь смотреть куда угодно только не на громадного водителя, пугающего ее. Такой тип мужчин всегда заставлял Ольгу остерегаться и обходить их стороной.
Немного погодя, когда они вновь остановились, незнакомец внимательно посмотрел на Латрову, а потом на дочь, и проговорил:
– Вика, я завезу тебя домой, а сам… доставлю… тетю Олю к ее дочери. Хорошо?
– Да, папа, – поспешно согласилась девочка, а потом, понизив голос до шепота, уточнила: – А ты… надолго?
– Посмотрим, – отчеканил отец ребенка, а потом добавил: – Но ты же не одна, так что не переживай.
Виктория вздохнула и отвернулась к окошку, с обидой смотря на проезжающие машины, магазины и остановки. Когда они подъехали к огромному двухэтажному дому, огражденному кирпичным высоким забором с решетками, где росли небольшие ели, девочка с грустью посмотрела на Ольгу и прошептала:
– До свидания.
– До свидания, – повторила Латрова, сожалея, что большего и не может сказать. Все ее тело охватывала паника за свою малышку, и она могла только повторять, совершенно не вдумываясь в слова.
Жар и неприятное режущее ощущение внизу живота отнимали все силы, и она заставила себя улыбнуться, чувствуя, что ребенку это необходимо.
Мужчина буркнул: «Сидите» и вышел из машины. Он проводил дочь до кованых ворот, где к ним вышла молодая женщина в строгом платье серого цвета и, окинув недовольным взглядом девочку, принялась с усердием что-то говорить, махая руками.
Ее спаситель в ответ произнес несколько слов, и светловолосая женщина тут же схватила ребенка за руку и повела во двор.
Через несколько минут мужчина сел на переднее сиденье, секунду задержав внимание на пассажирке, и выехал на трассу.
Глава 4
Пытаясь смотреть на дорогу, Ольга неровно дышала, чувствуя себя все хуже и хуже. Мужчина периодически поворачивался, а потом направил машину к обочине и остановил ее. Через минуту водитель открыл дверь с ее стороны и спросил:
– Ольга, вы как?
– Я… чувствую… слабость… и голова… кружится, – пролепетала она, не желая обманывать, прекрасно понимая, что он и так видит ее состояние.
– В больнице оказались по какой причине? – строгим тоном осведомился спаситель, желая знать, что именно происходит с женщиной.
Латрова медленно повернулась к нему и посмотрела в напряженное, изучающее лицо. Сглотнула и еле слышно через секунду произнесла:
– Выкидыш.
– И куда вы собрались в таком состоянии?! – грубо отчеканил он, переживая, что с Ольгой может случиться всякое, вплоть до летального исхода. – Проклятье, нужно было отвезти вас назад, что я сейчас и сделаю.
Женщина мгновенно схватила его за ладонь и трясущейся рукой сжала, выдавив из себя:
– Я не знаю, где моя дочь. Она… совсем маленькая. Муж… муж… разбился, а свекровь ненавидит нас… Моя девочка… одна. Помогите…
Мужчина провел рукой по темным густым волосам и, тяжело выдохнув, предложил:
– Хорошо, сделаем так: едем к вашей дочке, а потом я отвезу вас в больницу.
– А как же Алина? – в панике прохрипела Латрова.
– Не волнуйтесь, придумаем что-нибудь, – пообещал незнакомец, прикидывая в голове возможные варианты дальнейших событий.
– Спа-с-сибо, – пролепетала женщина, обнимая себя за плечи, пытаясь не дрожать. – Вы… вы…
– Олег. Сторхов Олег Константинович. Учтите, если станет хуже, развернемся и направимся в больницу. Без вариантов! Понятно?
Латрова только кивнула, надеясь, что справится. В противном случае она не представляла, что будет дальше, но была уверена в одном – она сойдет с ума от страха за своего ребенка.
Как только они тронулись, Оля вновь впала в ступор, молясь, чтобы ее девочка была у соседки. Пусть свершится чудо, ведь Алиночка совсем маленькая и ни в чем не виновата. Только бы свекровь ее не перехватила… А если так, то она даже не знала, что ожидать. Но в любом случае она найдет свою дочь. Обязательно найдет! Лишь эти мысли тревожили ее сознание, с каждой секундой порождая безумный страх.
Латрова даже не поняла, как быстро они доехали до ее двора. Вот детская площадка, парковка для машин и знакомые окна. На улице было темно, но свет от фонарей освещал территорию у подъезда.
Дверь с ее стороны открылась, и мужчина осторожно помог женщине спуститься.
– Может, я сам схожу? А вы посидите здесь? – предложил Сторхов, оценивая тяжелое состояние пассажирки.
– Нет… я хочу… увидеть свою дочь… Пожалуйста! – просипела Ольга, умоляя глазами, крепко сжимая халат на груди, не осознавая этого.
Мужчина недовольно кивнул и без лишних разговоров хотел поднять, как она завертела головой, отодвигая трясущейся рукой его от себя. Показывала, просила, чтобы он не трогал, лихорадочно посматривая по сторонам. Сторхов сердито сжал губы, не понимая, зачем мучиться из-за условностей, когда он может ей помочь.
«Бред!»
Тяжело вздохнул и пошел рядом с Олей, мелкими шагами двигающейся вперед. Как только они оказались в лифте, Латрова прохрипела:
– Шестой этаж.
Олег нажал на нужную кнопку, и они стали подниматься. Стоило только выйти, как сил у женщины прибавилось в надежде увидеть свою девочку. Она нажала на звонок и вцепилась в подол своего рваного халата, не зная, чего ожидать.
Никто не отвечал, что настораживало и пугало. В голове мгновенно против воли всплывали одна за другой плохие мысли, что она готова была закричать от страха.
Внезапно послышались щелчки замков и ворчание. Спустя секунды, она услышала вопрос:
– Кто?
– Оля. Соседка, – запинаясь, проговорила женщина, уперев руки на железную поверхность двери, с огромным нетерпением ожидая, когда ей откроют и впустят.
– Боже мой! – выдохнула Иванова, распахнув дверь, и, увидев в каком состоянии Латрова, воскликнула: – Родненькая, ты почему здесь?! Еле живехонькая стоишь…
– Алина… Где она? – со слезами на глазах просипела Ольга, придерживаясь за косяк, в надежде не упасть, когда ее доченька, возможно, совсем рядом.
– У меня! У меня, моя хорошая! Ты… Ой, я старая. Прости, Олюшка. Думала, что ты спать еще будешь. Завтра хотела с Алиночкой приехать в больницу к тебе. С сыном договорилась. Я-то сама не знаю куда звонить и что говорить. Прости уж меня, старую, – приговаривала Людмила Алексеевна, украдкой посматривая на высокого, крепкого мужчину в костюме, недовольно посматривавшего на нее.
