Мужчины, все так же потирая задние места, на которых долго теперь не смогут сидеть, неловко поклонились и отправились выполнять ее приказание. Попрощавшись с вышедшей проводить ее виконтессой и выслушав горячую благодарность, Амирель отправилась во дворец, понимая, что в ее отношении к жизни произошел коренной перелом.
Она больше не будет сторонней наблюдательницей, если рядом с ней вершится несправедливость, а будет вмешиваться, карая виновных без страха и сомнения. Возможно, именно так и поступали настоящие короли? Главное – не стать деспотичной и самоуверенной, не сорваться в бездну отвратительной тирании.
Возможно, именно этого и добивался от нее Секундо, заставляя делать то, что ей казалось неприемлемым? Если так, то это у него получилось, пусть и не сразу.
Обратная дорога заняла гораздо больше времени, ей захотелось неспешно проехать по улицам Купитуса, взглянуть на город. Кучер, помнивший о лазутчиках и до сих пор боявшийся получить арбалетный болт в голову, нехотя выполнил ее указание. То и дело озираясь, он прогнал коней по главной площади, не понимая, что тут потеряла его пассажирка.
Амирель же просто любовалась красивыми высокими зданиями, парками вокруг дворцов знати и рассматривала спешащих по своим делам горожан. Ей нравилась центральная часть города с домами знати, больше похожими на дворцы, прямые широкие улицы, украшенные цветами и деревьями, но она подозревала, что долго в Купитусе не задержится. А вот почему у нее возникло такое странное предчувствие, не постигала.
В королевском дворце она сразу прошла в кабинет наместника, но того во дворце не оказалось – он уехал по делам в мэрию Купитуса. Передав для Беллатора приглашение на свадьбу от сэра Фугита одному из секретарей, удостоилась недоверчивого:
– Фугит женится? Как такое возможно?
Не став ничего объяснять, отправилась к себе и приказала подать ужин в свою личную трапезную – время было уже позднее, и она изрядно проголодалась.
Изумленный секретарь тут же рассказал своим сподвижникам по службе о столь невероятном событии, как свадьба главного зачинщика беспорядков Терминуса, и они дружно постановили, что без прямого вмешательства колдуньи это было бы решительно невозможно, не таков Фугит, чтоб дать себя окрутить добровольно.
Поужинав, Амирель попыталась выяснить у придворных и лакеев, где может быть Феррун, чтоб пригласить на свадьбу и его, но этого, как водится, никто не знал. Она не удивилась и не расстроилась – идти с мужем на торжество ей вовсе не хотелось.
На следующий день прискакавший рано утром гонец от Фугита передал, что венчание состоится сегодня в храме родового поместья Паккатов ровно в два часа пополудни. На ее вопрос, далеко ли это, пояснил, что ходу туда час быстрой рыси, оно неподалеку от столицы. Невеста с матерью уже там, Фугит перевез их еще вчера вечером. И что его отец, сэр Паккат, как раз приехавший с поля брани, почтит своим присутствием свадебную церемонию.
Надев с помощью Рияллы платье для торжественных случаев из плотного тяжелого бархата темно-синего цвета и закутавшись в синий шелковый плащ с теплой подкладкой, что был на ней вчера, Амирель, отказавшись от сопровождения фрейлин, села в карету и отбыла на свадьбу.
Тот же кучер с той же каретой, что и вчера, усердно погонял резвых лошадок, и прибыли они в поместье Паккатов не через час, как рассчитывала Амирель, а гораздо быстрее. Решив немного прогуляться и осмотреть окрестности, приказала кучеру остановиться возле парковой сторожки на самой границе поместья, вышла из кареты и направилась к видневшейся вдалеке остроконечной крыше дворца.
Несколько заброшенный парк напомнил ей о почти таком же парке в родовом замке графа Холлта, и сердце пронзила неожиданная острая тоска.
Северстан! За последние месяцы она редко вспоминала о своей далекой родине, слишком много событий произошло за это время, и главное из них – встреча с Сильвером, принесшая ей столько сердечной муки. Амирель шмыгнула носом, проникнувшись жалостью к себе. Но раскисать было некогда – кругом сновал народ, главным образом женщины в форменных платьях простых служанок. На нее косились, но никто не подходил: или было некогда, или таких, как она, гостий, приехало на свадьбу немало.
Подойдя к дворцу, Амирель оценила и красоту его украшенных лепниной стен, и высокие фронтоны, и замысловатый парапет на крыше. Как же отличался он от старого, потемневшего от времени и непогоды замка графа Холлта! Жить здесь наверняка было приятно и удобно, но ей вдруг остро захотелось обратно в Северстан. Если бы там не было Торрена, она бы попыталась вернуться. Не сейчас, конечно, а потом, когда закончится кровопролитная война, высасывающая все силы из приютившего ее Терминуса. И ее прямой долг – помочь ему победить.
Проходя мимо окон первого этажа с приоткрытыми рамами, услышала знакомый хрипловатый голос Фугита. Он что-то говорил, похоже, оправдывался, ему вторил строгий мужской баритон. Слов было не различить и Амирель пошла дальше, разглядывая парковую скульптору. Высеченные из белого мрамора фигуры полуобнаженных мужчин и женщин были изумительно красивы, но вгоняли ее в конфузливое замешательство своими слишком откровенными позами.
– Вы не заблудились ли, госпожа? – раздалось позади женское контральто, властное и безапелляционное.
Амирель вздрогнула от неожиданности. Не поворачиваясь, ответила:
– Не думаю. Я приглашена на бракосочетание виконтессы Каролины Парнери.
– Венчание состоится в храме, он с другой стороны дворца, – уточнила незнакомка, навязчиво шагая следом.
Амирель медленно пошла дальше, отвечая на ходу:
– До начала церемонии еще есть время, мне хочется осмотреть парк.
– А, может, вам хочется высмотреть что-то еще? – подозрительно уточнил голос и Амирель сердито повернулась.
Перед ней оказалась величественного вида дама в темно-сером платье из плотной чесучи с бриллиантовым ожерельем на коротковатой шее. Она не смутилась, встретив раздраженный взгляд гостьи.
– Что вы хотите этим сказать? Что я думаю утащить пару этих статуй? – и Амирель указала на стоящую рядом неподъемную скульптуру из белого мрамора.
Дама неожиданно присела в не слишком низком реверансе.
– Извините меня, госпожа, – с явственным неуважением проговорила, чуть заметно морщась. – Это же вы наставили моего глупого племянника на путь истинный.
– Но вам это не по нраву, – не спросила, а утвердила Амирель. – Почему?
Дама замялась, но Амирель сердито приказала:
– Отвечайте! И не смейте юлить!
Покраснев, та выпалила:
– Я надеялась женить его на своей дочери, а потом отправить к праотцам. Воздух без него был бы куда чище.
Вздохнув, Амирель отвернулась и пошла дальше. Да, Фугит не был образцом нравственности, но убивать ради денег еще гаже. Хотя она и сама не исключала такой поворот в случае с юной виконтессой Парнери.
