– Хотя бы потому что я сильнее. – Горделиво выпрямившись, он стал выше ее на полторы головы.
– Обязанность сильных – защищать слабых. Поэтому ты мой защитник, – убежденно сказала Марти, внезапно очаровательно улыбнувшись.
– Ты такая же как Амирель с Сильвером, – с мнимым недовольством протянул он, почувствовав озадачившую его необычную теплоту в груди и не зная, как ее оценивать. – Те тоже без конца мне толмят, что я всем кругом чего-то должен. А я не хочу быть никому должным! Я хочу жить так, как я хочу!
– А как ты хочешь жить? – заинтересовалась Марти.
Этот простой вопрос поставил Ферруна в тупик. Он нахмурился, соображая, что ей ответить. Она продолжила за него сама:
– Ты и так делаешь только то, что хочешь. Просто не задумываешься об этом. Думаю, жить по-другому тебе было бы очень скучно.
Он решил прекратить этот тщетный спор.
– Я еду за женой, – при этом он внимательно посмотрел на Марти. Отчего-то ее безмятежное лицо его разочаровало и добавил он уже сердито: – и почему ее всегда нет, когда она мне нужна!
Он умчался, а Беллатор, невозмутимо наблюдавший за этой полусемейной сценой, с некоторой прохладцей заметил:
– Не стоит так увлекаться, сестренка. Не забывай, он женат.
Марти сконфуженно покраснела и потупилась, нервно затеребив кружево на рукаве.
– Ты считаешь, что я веду себя неприлично?
– Говоришь-то ты верно, я и сам не сказал бы лучше, но вот порой тебя выдает слишком уж нежное выражение лица. Феррун тебе нравится?
Она немного помедлила, обдумывая ответ.
– Скорее, я им восхищаюсь. Он невероятный, он наш спаситель, но его образ мыслей меня отвращает, и промолчать я не могу.
Беллатор за подбородок приподнял опущенное лицо сестры.
– Образ мыслей у него своеобразный, это так. Но мне бы не хотелось, чтобы ты подпала под его обаяние, моя дорогая. Ты же понимаешь, о чем я?
Марти с печальной улыбкой взглянула на брата.
– Конечно, понимаю. О героях мечтают многие девушки моего возраста, но, как правило, эти мечтания ни к чему не приводят. Химеры всегда остаются лишь химерами, не так ли?
– Никогда об этом не задумывался, поэтому ничего тебе ответить не смогу. Но как ты относишься к тому, что Феррун станет нашим королем?
Она проницательно прищурила глаза.
– Ты сказал не может стать, а станет? То есть это уже точно?
Беллатор молча кивнул.
– Понятно. То есть он не только владеет Инкуссом, но в его жилах течет голубая кровь наших королей, – сделала она верный вывод.
– Скорее синяя, чем голубая, – уточнил он. – Но в остальном ты права.
– Думаю, он будет хорошим властителем. Но не сразу. Ему придется многому научиться. – Она сделала торопливый книксен со словами: – Но мне пора к моему милому племяннику. Не буду больше тебе мешать, – и вышла, скрывая острую боль в сердце.
Проводив ее внимательным взглядом, Беллатор повторил сам себе сказанные им уже когда-то слова:
– Да, Феррун станет хорошим королем. Если с ним рядом будет умная королева, умеющая сдерживать его нелепые порывы.
Глава четвертая
Феррун мчался в поместье Пакката, не понимая сам себя. Ему хотелось то отшлепать упрямую девчонку, осмеливающуюся так дерзко спорить с ним, то крепко прижать к себе и слушать стук ее сердца. Это раздвоение ему решительно не нравилось, и он недовольно сжал губы, превратив их в узкую серовато-голубоватую полоску.
Забрав Амирель и привычно усадив ее перед собой, вдруг остро ощутил, что лучше бы с ним была дерзкая и мудрая Марти. От одной этой мысли сердце, всегда бившееся размеренно и ровно, вдруг застучало с удвоенной силой. Он принялся глубоко дышать, стремясь остановить это непривычное и даже пугающее сердцебиение.
– Так зачем ты меня позвал, Феррун? – напомнила ему о цели их бешеной скачки Амирель.
– Я побывал в подземелье, нашел Примум, но не нашел дракона…
Она вскричала, не давая ему продолжать:
– Какая удача! Теперь у тебя есть восстановленный амулет!
– Называй его «Серебро ночи», мне так больше нравится, – хмуро поправил ее Феррун. – и не вздумай сказать, что я должен отдать его Беллатору, чтобы он вставил его в королевскую корону.
– Вовсе я не хотела это говорить, с чего ты взял? – удивленно повернулась к нему Амирель. – Я считаю, что от камня гораздо больше будет проку, если владеть им будешь ты, ведь никому другому он и не подчинится. К тому же он живой, и лежать без дела в королевской сокровищнице ему вряд ли понравится.
Из-под камзола сверкнул чистым синим светом возрожденный амулет, будто одобряя ее слова, и Амирель впервые почувствовала нечто вроде благодарности к нему.
– Но ты меня перебила, – Феррун по-братски щелкнул ее по носу, – я хотел сказать, что хочу выяснить, есть ли дракон под дворцом. А для этого мне нужна ты.
– Ты снова решил звать крыс? – Амирель брезгливо поежилась, представив этих мерзких тварей.
– Нет. Мы просто спустимся туда, где был я, и ты попробуешь с помощью камня найти в подземелье нечто огромное и живое.
– Огромное и живое? – Амирель припомнила забавные картинки с нарисованными драконами в старинных книгах, что читала в доме учителя, и недоверчиво хмыкнула. – Не верю я, что в природе сохранились такие огромные животные. Но, предположим, один такой и впрямь спит под королевским дворцом. Что будет, если мы его разбудим?
– Дракон – не животное, а мыслящее существо поумнее тебя, – Феррун не удержался от обидных подколок, но Амирель так привыкла к его недоброте, что и глазом не моргнула. – Он должен повиноваться мне, как владельцу «Серебра ночи», так написано в найденной мной поэме.
Амирель с чисто женской предусмотрительностью воскликнула:
– А как он вылезет из-под дворца? Он же разрушит все вокруг, если в самом деле такой огромный, как о нем пишут в старинных книгах!
– Ерунда! – со свойственной ему самоуверенностью опроверг ее слова Феррун. – подземелье уходит от дворца, да и от жилых построек, далеко на многие фурлонги в сторону. Уверен, дракон, если он есть, может выбраться наружу без особых последствий.
Амирель не поверила в это, но спорить с Ферруном было бесполезно. Поэтому она уступчиво согласилась:
– Хорошо, можно попробовать. Но вначале мне нужно переодеться, не могу же я ползать по подвалам в этом роскошном платье.
– Ползать тебе не придется, все ходы там построены в расчете на великанов, – он чуть заметно улыбнулся, – а ты к ним не относишься. Но переодеться в мужской наряд нужно, ты слишком тяжелая в этом платье. А в некоторых местах мне придется переносить тебя на руках. И даже перепрыгивать через ямы.
