Он послушно пошел выполнять ее приказ, а к ним подвели следующего отравленного. Но Феррун не стал его держать.
– Вы тут и без меня справитесь, – он показал сэру Грандину и подошедшему с ним сотнику, как нужно держать отравленных, – а я пробегусь по крышам, посмотрю, что творится в городе, да и окрестности проверю, – и тут же умчался.
– Пробегусь по крышам? – сэр Грандин переглянулся со своим сотником. – Мы тут-то как слепые котята, а он собирается ночью пробежаться по крышам.
– Держите лучше больного, – шикнула на них Амирель. – Мне его не удержать!
Спохватившись, они подхватили с двух сторон уже теряющего сознания воина. Когда тот, выдохнув ядовитую струю, пошел смывать с лица остатки отравы, Амирель велела перейти на новое место.
– Ветерок хоть и есть, но боюсь, он не развеет лютую отраву, что выдыхают вылеченные, ей можно отравиться. На что, видимо, и был расчет южаков.
Она смогла вылечить всех отравленных, хотя под конец и ужасно устала.
– Это все? – спросила она, когда последний воин с благодарностью бросился к воде. – Но их было гораздо меньше сотни.
– Когда-то это была полная сотня, – печально произнес подошедший сотник, – но с той поры от нее осталось только две трети.
Сэр Грандин подтверждающе закивал.
– Ты прав, Ноблес. Но что поделаешь, дружище, такова наша воинская доля.
Амирель мельком глянула на Ноблеса, и вдруг застыла от охватившего ее ужаса.
«Феррун! Скорее сюда!» – мысленно завопила она, не понимая, в чем дело, но чего-то отчаянно страшась.
Через пару минут рядом с ней возник Феррун, следом за ним прибежал и запыхавшийся нескио с охраной, держащей несколько ярко горевших факелов. Феррун тут же накинул на голову капюшон, спасаясь от света.
– Что случилось, чего ты орешь, как оглашенная? – выпалил он, внимательно вглядываясь вокруг.
Окружающие мужчины недоуменно посмотрели на Амирель, не издавшую ни звука. Она же молча показала пальцем на сотника Ноблеса, спокойно стоявшего рядом. Ферруну достаточно было бросить на него один пристальный взгляд, чтоб внезапно скрутить его и потащить к фонтану.
– Чего это с ним? – сэр Грандин и вышедший из темноты сэр Литл не знали, что им делать.
– Это не Ноблес, – дрогнувшим голосом пояснила Амирель. – Это чужак.
– Не Ноблес? – недоверчиво переспросил сэр Грандин. – Как не Ноблес? Я знаком с ним вот уже лет пятнадцать, и я сам говорил с ним, он знал все, что должен знать!
Тут Феррун приволок к ним вымытого сотника и, ухватив за волосы, заставил поднять голову. Военачальники с трудом подавили изумленный вопль – на них смотрело совершенно другое лицо! Оно кривилось в злобной усмешке, мерзко гримасничало и беззвучно хохотало.
– Кто ты и как смог так походить на нашего сотника? – Амирель почувствовала, как в груди начала разгораться ярость и досада.
Лазутчик ухмыльнулся, и не думая отвечать и вдруг, к собственному потрясению, ответил, причем по-термински:
– Я Интрыгр, один из лучших воинов уйманам. А стать похожим на вашего глупого сотника мне помогли наши шаманы и краска.
– А откуда ты узнал столько о самом Ноблесе? И что с ним стало? – сэр Грандин от всей души пожалел своего лучшего сотника, верного и преданного друга.
Пожевав губами, пленник злыми глазами уставился на Амирель.
– С ним будут упражняться шаманы, они хотят понять, как лучше делать копии терминцев, так, чтоб никто, даже их родная мать, не понимали, что перед ними слепок, а не подлинник!
Откинув голову, он вдруг открыл пошире рот и плюнул прямо в девушку. Бывший начеку Феррун тут же дернул его голову, и вылетевшая из губ пленника малюсенькая игла взлетела вверх, чтоб падая, вонзиться ему же в щеку. Он охнул и затих.
Выпустив южака, Феррун дал ему упасть к своим ногам бесформенной кучей, и тут же вытащил из его щеки иглу, предварительно обмотав свои пальцы в плотную ткань плаща. Потом приложил руку к его лбу, сердито хмурясь. Лазутчик вздрогнул и открыл мутноватые глаза.
Нескио, вмиг задвинувший в момент нападения за свою спину Амирель, повернулся к ней и извинился:
– Простите, госпожа Амирель, я был несколько груб, но действовать пришлось быстро. У меня уже есть опыт подобных вещей – свою рану я получил от такого же пленника. Но что это за яд? Если б не Феррун, пойманный не продержался бы и пары минут.
– Тот же, что был на кинжале, ранящем вас в Мерриграде, – Феррун подергал своим чутким носом. – Во всяком случае, пахнет так же.
– У входа в парк лежит шаман со стрелой в голове, – нескио повернулся к Ферруну, стараясь разглядеть того в неверном свете факелов. – Как ты смог разглядеть его с крыши, ведь считается, что их не видно?
– По следам. Он прошел по мягкой земле, оставляя на ней следы. Остальное было просто.
– Тогда остался еще один, последний, – Амирель с облегчением решила, что один – это не четверо, как было еще вечером.
– А как быть с моим сотником? – сэр Грандин никак не мог забыть о черной участи верного Ноблеса. – С ним-то что будет?
Окружившие его воины из сотни Ноблеса зароптали, предлагая вернуться и хотя бы попытаться его отбить.
– Да, такой участи никому не пожелаешь, – нескио повелительно поднял руку. – Но мы не можем рисковать. Вы сами побывали в лапах врага и понимаете, как это опасно.
Феррун вопросительно посмотрел на Амирель. Та пожала плечами. Что бы она не сказала, он все равно поступит по-своему.
– Мы с Амирель поедем вдвоем и обменяем этого лазутчика на вашего сотника! – решился Феррун. – Одному мне не справиться, а вдвоем можно попытаться.
– Это самое безумное предприятие, в которое ты пускаешься, да еще и с Амирель! – сердито выговорил ему нескио. – Стоит ли это делать?
Не слушая его, Феррун свистнул, на его призыв раздался звонкий цокот копыт по булыжной мостовой, и перед ними появилась Агфе.
– Твой Черныш слушается призыва? – спросил он у Амирель, вскакивая на неоседланную кобылку.
– Я могу его позвать, но ехать без седла на нем не собираюсь, – воспротивилась она.
– А ты на нем и не поедешь, на нем поедет этот псевдосотник, – Феррун кивнул на бледного лазутчика. – И давай поскорее, не то помрет в дороге, на кого обменивать будем, я больше лечить эту тварь не собираюсь.
Один из стражников, приехавший в парк верхом, помчался к конюшне, пустив своего коня галопом, и через пять минут пригнал Амирель уже оседланного вороного. Тот недовольно бил копытом, но под укоризненным взглядом хозяйки вмиг присмирел и позволил закинуть на себя южака со связанными руками и ногами.
Подхватив девушку за талию, Феррун усадил ее боком перед собой и понесся к южным воротам. Вороной, пофыркивая, пустился следом.
