– Добрый вечер, Дженни, – угадала она мое присутствие. – Как съездили? Как твои тетя и дядя?
– Их не было.
– Ожидаемо, – бабушка повернулась ко мне лицом. На ее губах играла презрительная улыбка, адресованная моим родственникам. – Я рада, что ты пришла. У меня сегодня особенный вечер – вечер принятия решений.
– Уже страшно, – пошутила я.
– Во-первых, скоро Новый год. Для нас этот праздник не будет… радостным. Когда смотришь на пустые стулья за столом, сердце сжимается от боли. Но мы должны поднять бокалы под бой курантов и загадать желания. Иногда мне кажется, что жизнь на земле держится именно на этих новогодних желаниях. Сколько людей… И все хотят счастья. Почти все. – Бабушка усмехнулась. – Каждый следующий год – это неразгаданная тайна. Мы не знаем, куда поведут нас дороги, какие люди встретятся на пути, какие надежды вспыхнут в душе, и какая радость постучится в наш дом. Да, радость. Нужно ждать только хорошее. – Она подошла ближе. – Сначала я думала, что нам стоит отметить Новый год в «Конте-Конти», потом рассматривала вариант относительно другого ресторана, но сердце так просило остаться дома…
– Я согласна с твоим сердцем. – Приблизившись, ответила я.
– Да, сейчас мы не готовы к веселью. Оно нам попросту не нужно. Оно чужое и раздражительное. Но я хочу, чтобы ты перестала выглядеть болезненно и вновь научилась получать удовольствие от жизни. Это важно, Дженни. По многим причинам важно. И ради этого я готова организовать любое застолье. Твой папа поддержал бы меня… Родители счастливы лишь тогда, когда счастливы их дети.
– И что ты решила?
– Все же отметим дома. Но с января пусть начнется другая жизнь. Я вернусь к своим подругам, а у меня их осталось не так уж и много. Мы будем встречаться, пить чай и разговаривать обо всем на свете, как и раньше. И пусть театры и концертные залы распахивают перед нами двери. Собственно, это было моим вторым решением. – Бабушка сфокусировала взгляд на моей груди, теперь уже она внимательно смотрела на чертополох. – Андрей хотел, чтобы ты путешествовала, а значит, нужно спланировать поездку на лето. Или еще на весну… Как у тебя с учебой? Догнала одноклассников?
– Почти.
– Это хорошо. Но без сопровождения ты путешествовать не сможешь… Надеюсь, Егор найдет время для отдыха. Вы остались одни. Я ни в счет. Я лишь тень этого замка.
Бабушка тихо засмеялась, а я с тяжелым вздохом подумала: «Нет, мне точно не нужны такие путешествия».
* * *
Эмма принесла на завтрак блинчики, и по столовой полетел аромат ванили. С аппетитом теперь у меня все было в порядке, если, конечно, не принимать в расчет то, что далеко не с каждым человеком хочется есть и пить вместе. Заняв свой стул, я налила чай, придвинула тарелку и ровно произнесла:
– Приятного аппетита.
– И тебе тоже, – ответил Егор, разворачивая финансовую газету.
«Когда Лиза переедет к нам, я буду завтракать с ней».
В семь утра Вика прислала пять сообщений. По сути, они являлись копией вчерашних и не требовали ответов (я по-прежнему считалась виноватой во всем). Доедая второй блин, я пришла к выводу, что у Егора все же есть одно положительное качество: он сдержан в отношениях с противоположным полом. Если бы это было не так, то Вика бы точно исполнила все свои эротические мечты уже сегодня ночью. И, возможно, сейчас тоже бы ела блины, сидя на соседнем стуле.
– Сколько у тебя уроков?
– Семь.
– Я посмотрел твои оценки… Довольно сносные, – усмехнулся Егор. – Не задерживайся.
Я бы назло задержалась минимум на три часа, но мне было неудобно перед Кириллом. Он часто не уезжал, а просто ждал меня поблизости, чтобы отвезти домой.
Поговорив сразу после завтрака с Лизой, я решила не торопить ее и не настаивать на переменах без подготовки. Лучше взять неделю на обдумывание стратегии. Мне требовались хорошо заточенные аргументы, против которых ей будет трудно устоять. То есть в небольшом количестве они имелись, но представляли собой эмоциональный сумбур и только.
– Я собираюсь выучить английский в совершенстве, – сообщила Варя на третьей перемене.
– Наверное, мне тоже нужно, – рассеянно ответила я, оглядываясь по сторонам.
– О чем ты думаешь? Ты вроде здесь, а вроде и нет.
– Может, у меня галлюцинации, но… Мне кажется, я стала гораздо чаще видеть Никиту Морозова. Возможно, я раньше не обращала на него внимания… И он все время смотрит на меня.
– Да? Понаблюдаем… – протянула Варя, поправила очки и осторожно повернула голову сначала направо, а потом налево. – Стоит около автомата с шоколадками.
– Ага.
– Думаешь, посмотрел наше расписание?
– Кто его знает…
– А что тебе о Морозове рассказывала сестра?
– Практически ничего. Как я поняла, они познакомились относительно недавно, но уже побывали на нескольких вечеринках. Вика очень общительная и друзей у нее много.
– Лучше бы на тебя смотрел кто-нибудь другой, – мрачно подвела итог Варя.
«Лучше бы на меня никто не смотрел», – мысленно произнесла я.
Полдня я чувствовала себя неуютно, даже на уроках оставалось ощущение, будто Морозов поблизости. Было в его взгляде что-то неправильное, и в душе из-за этого царила слякотная погода. И еще меня мучил вопрос: «Разговаривает он обо мне с Викой или нет?»
Глава 9. Когда темно…
Портреты всегда получались плоховато. Мне никак не удавалось достичь необходимого объема, и выходило не то чтобы совсем плоско, но далеко не идеально… Я знала, что нужно учиться работать с тенями, но никогда не задумывалась о репетиторе. Наверное, потому что к рисованию относилась как к чему-то личному. Можно сказать, это был мой необычный дневник, и представлял он собой не толстую потрепанную тетрадь в клетку или линейку, а кучу блокнотов, папок и листков.
А вот пейзажами я почти всегда оставалась довольна. Именно поэтому долгожданное возвращение в мир акварели и карандашей я решила начать с пейзажа. Если постоянно пробовать, то рука вспомнит. Или мозг… Последнее время я часто себе это повторяла. Я пока не понимала, что именно переклинило в моем организме.
Устроившись в библиотеке около окна, посмотрев на заснеженные яблони, я улыбнулась. Первый снег. Он все утро валил крупными хлопьями, будто хотел продемонстрировать, как сильно скучал по земле.
– Эти яблони я рисовала, когда папа и Павел были живы… – тихо произнесла я, вспоминая тот день.
Хорошо, что в нашей школе по субботам не учатся, однако ближе к четырем мне предстояло поехать на соревнования. Я не участвовала в спортивных стартах, но обещала поболеть за нашу команду. Всегда же приятно, когда кто-то со скамейки бодро кричит: «Вперед! Давай! Мы – сила!» И я собиралась кричать от души, чтобы поддержать девчонок. Тем более, что Варя вызвалась лезть по канату. Она маленькая и хрупкая, но, как оказалось, сильная. По канату к потолку она буквально взлетала, и никому не удавалось ее победить.
