— Ладно. — Мне было совершенно не принципиально, впереди нас ожидало ещё два месяца. — Ты лучший и максимально популярный. Ты можешь меня не бояться.
— Я тебя не боюсь, овца ты тупорылая. Сначала я понять не мог, почему ни разу не видел тебя в ГАУ, а теперь понимаю: ты серая и даже в фирме отца никому не интересна. Даже кеды нормальные себе купить не можешь.
— У тебя какой-то кедофетишизм? Может, тебе с психологом поговорить? — Я уныло посмотрела на выход. Теперь понимаю, почему Корни ненавидит обедать в столовке.
— Не надейся всех подкупить слезливыми глазками.
И на «глазках» у него тоже какой-то пунктик, явно.
— Я тебе ещё устрою битву стажёров, ты будешь бороться честно. И не думай, что папашка тебе поможет. Поняла? — Он зло скомкал банку газировки.
Надо будет сказать отцу, чтобы вызвал Юргесу-младшему психиатра.
Аппетит был безвозвратно испорчен.
— Ты по…
— Да, я пообедал, — буркнул Корни, не желая выслушивать мою речь до конца.
— И…
— Да, готов.
— Как ты узнал, что я хочу сказать? На мне ведь артефакт.
— Ты думаешь, твои мысли прям такие оригинальные?
— Ладно, тогда продолжим, — вздохнула я, плюхнулась на стул и принялась внимательно выуживать линии и прикреплять их к игольным ушкам.
— Он тебя опасается, — буркнул Корни спустя некоторое время. Я недоумённо приподняла голову и заметила, что парень внимательно на меня смотрит.
— Кто? — посчитала нужным уточнить.
— Юргес. Куча людей вас видели и слышали, так что весь «Берлингер» это обсуждает, — безрадостно пояснил парень.
— Я ведь не хотела привлекать слишком много внимания. — В отчаянии спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как просыпается вечный страх, что кто-то узнает о моём необучении в ГАУ.
— Его все маги недолюбливают. Он считает, что всю работу делает артефактник, а маг просто инструмент.
— Да уж, я заметила.
— Он сволочь, но выродок семейства Юргес, поэтому с ним многие общаются. Он уже несколько раз со стажёрами менялся магами.
— Понятно, — поморщилась я.
— Думаю, если бы вы не поцапались, он бы попросил тебя поделиться магом.
— Корни, — разозлилась, — ты серьёзно? Ты думаешь, что я меняю магов, как батарейки в игрушках? Ты думаешь, я бы согласилась? Ты что, вообще допускаешь такую мысль?!
— Я к тому, что… ты не серая, и кеды у тебя красивые, — делая вид, что ему срочно что-то понадобилось в своей сумке, выдавил из себя телепат.
«Спасибо, что не продала бы меня какому-то выскочке», — наверное, это бы сказал нормальный человек, но Корни ограничился скромной благодарностью и уткнулся в видеофон. Я хмыкнула.
— Не за что.
Какое-то время мы работали в тишине. Вернее, расплетала линии только я, а Корни игрался в видеоигрушки. Внезапно он поднял голову и непонятным взглядом уставился на меня, одними губами прошептав:
— Эван. Кажется, всё плохо.
Глава 4
Глава 4
Я посмотрела на приближающуюся фигуру руководителя. Мне казалось, он пройдёт мимо и скинет проверку артефакта на плечи Хуана Хи-хи, но Эван уверенно подошёл к нашему столику.
Лицо у него было строгое, явно чем-то озабоченное.
— Эрин, — сухо сказал он, — пойдём со мной.
Я огорошено покосилась в сторону Корни, словно хотела получить одобрение. Телепат был в той же растерянности, что и я.
— Быстрее, — поторопил младший партнёр. Дожидаться он не стал. Развернулся и пошёл к лифту.
Я поднялась и побрела вслед за руководителем. По обеим сторонам стояли столы, за которыми увлечённо переговаривались маги и артефактники. И вроде они были заняты своими делами, но мне казалось, словно все они косятся в нашу сторону, хихикают и перешёптывают сплетни от одного рта к другому.
Мы с Эваном подошли к лифтам. Младший партнёр уверенно нажал кнопку «40». Я недоумённо уставилась на мужчину. Он, не моргая, смотрел на двери цвета платины.
— Эван… это из-за… — сглотнув, попыталась спросить, но он быстро перебил:
— Нет.
Лифт пикнул, раскрыл объятия и впустил нас в свою кабину, устремившись к этажу, на котором находился офис Руперта Берлингера.
Я периодически смотрела на Эвана, а тот в свою очередь делал вид, что меня не существует. И хотя руководитель опроверг мои первоначальные опасения, я сразу поняла, что на сороковом этаже нас не ждёт ничего хорошего. Лицо у мужчины было бледнее обычного, взгляд, хоть и цепкий, но уставший. Губы плотно сомкнуты, спина идеально прямая.
Я будто уменьшилась до размера моллюска и осталась без защитной раковины. Рядом с Эваном стала маленькой, уязвимой, напуганной происходящим, но не смеющей показать свой страх.
Не оставляло ощущение, что это связано с тем поцелуем. И с чего я только решила, что всё обойдётся?! Эван отстранил Джул на неделю за её выходку на «Золотом стиле». Почему со мной всё должно быть по-другому? Хотелось вцепиться в руководителя, умолять не идти к отцу с компрометирующей информацией. А ещё лучше — отмотать время назад и поговорить с Эваном сразу же, объяснить, что мне не составит труда сделать вид, что ничего не было.
Нет.
Лучшим исходом было бы вообще никогда не подниматься на крышу, не подходить к младшему партнёру, не просить его о помощи, не разговаривать с ним, не касаться чёртовой темы…
Лифт пискнул и раскинул двери. Эван вышел первым, его широкая спина казалась такой неприступной, что у меня подкосились ноги. Я оглядела прозрачные офисы, мимо которых мы проходили. Стёкла предоставляли возможность подсмотреть частичку чужой рабочей жизни. И хотя люди занимались своими делами, разбирали бумаги из прошлого века, давали распоряжения секретарям, быстро набирали что-то на клавиатуре, мне казалось, словно они знают, что происходит. Одна я остаюсь в неизвестности.
Когда мы подошли к кабинету отца, меня затошнило от волнения. Такое хмурое лицо мне никогда не доводилось у него видеть.
— Эрин, — кивнул он, когда мы с Эваном зашли. От меня не укрылось, что младший партнёр поспешно закрыл за нами дверь, будто не хотел, чтобы этот разговор кто-нибудь услышал.
— Что-то случилось. — Я не спрашивала, это было очевидно.
На висках уже немолодого гендиректора седины стало отчётливо больше, его глаза впали, морщины под ними вздулись, словно вены, напитавшись чужой кровью и нервами. Отец поманил меня рукой. Я нетвёрдым шагом подошла к его столу и встала напротив монитора компьютера. Руперт нажал кнопку «проиграть» и выжидающе уставился на меня.
— Скажи, это ты?
