— Спасибо, Ник, всё хорошо. А у тебя? — фальшиво улыбнулась я.
— У меня тоже всё хорошо, — из его рта аж засочился яд.
— А где же Кэри? — Я наигранно покрутила головой. — Потерял?
— Она берёт интервью у Адама Зейла. Это столичный артефактник.
— Ух, она у тебя ещё и журналист!
— Ух, она не у меня! — Ник злорадно щёлкнул меня по носу (приблизившись так стремительно, будто собирался ударить), и свалил из нашей зоны видимости.
Во всяком случае, теперь Эван хотя бы обратил на меня внимание.
— Что это было сейчас? — Его брови поднялись так высоко, что почти затерялись среди нескольких прядей тёмных волос, свисающих на лоб.
— Это я у тебя хотела спросить! — набросилась в ответ и, кажется, переборщила.
Мало того, что несколько людей на нас оглянулись, так даже Дилан тихонечко выдавил:
— Ой-ёй…
— Поговорим в машине. — Под взглядом Эвана почувствовала себя истеричной дурой.
Быстрым шагом он приблизился к выходу, молча помог мне спустить Дилана по большой каменной лестнице, довёл нас до машины и галантно открыл заднюю дверь.
Надо отдать мужчине должное, он лишил меня необходимости затаскивать мальчишку на сиденье, складывать кресло и засовывать его в багажник — это поручили Ибрагиму. Эван же сел… рядом со мной. На заднее сиденье! Дилан втиснулся между нами. Мальчик просунул протез промеж передних кресел и попытался дотянуться им до кнопок.
— Я не сомневался, что ты придёшь, — первым заговорил Эван. Тихо, но отчётливо, будто выступал на конференции. — Ты способна с этим справиться, чтобы вернуться.
— Я не планирую возвращаться, — отрезала жёстко. — И на конференцию я пришла только ради Дилана.
— Он даже не артефактник.
— Он ребёнок, которому плохо в больнице. — Я посмотрела на Дилана, который нашёл в кармашке сидений несколько монет и растерянно крутил их в руках. — Эван, я очень тебе благодарна. Правда. Что ты помог мне.
— Не за что. — Он кивнул. Смотрел при этом так, словно ждал от меня каких-то слов или действий. А я-то понятия не имела, чего он хочет.
— Что? — нахмурилась. Эван не ответил, и я спросила первой: — Значит, Юргес теперь занял моё место?
— Место Уоша.
Ибрагим сел в салон и машина двинулась с места.
— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы он был твоим стажёром.
— У меня не осталось выбора, Эрин. — Руководитель смотрел этим ужасающим взглядом. Да что такое-то? — Потерять одного стажёра — ещё куда ни шло. Потерять двоих — это…
Он замолчал.
С чего бы?
Слово не смог подобрать? Или подобрал, но испугался, что обидит? Да ладно, куда уж сильнее меня обижать! И так, что ни слово, что ни действие — всё против меня.
— Ну? Катастрофа? Трагедия? Счастье? Провал? Что?
— Я не могу понять, на что ты злишься, — вздохнул мужчина.
— Ты не хотел видеть Юргеса в своей команде! Мы же… мы столько боролись против этого. И в итоге? Ты так просто отказываешься от своих слов?
— Обстоятельства повернулись таким образом, что мне нужны стажёры, — как для идиотки начал повторять он.
— Он. Занял. Моё место.
— Не твоё. Твоё место никто не займёт, — раздражённо выдавил Эван, потом и вовсе нахмурился: — Какая разница?
— Какая разница? Я ненавижу Юргеса.
— По тебе не скажешь, — пришиб вдруг руководитель.
Я стиснула зубы, но постаралась легкомысленно махнуть рукой и случайно задела Дилана по голове. На его обиженное «АЙ!» извинилась, и только тогда сказала:
— Ты прав. Разницы никакой. Пусть моё место кто-нибудь займёт, хоть Юргес. Я всё равно возвращаться не собираюсь.
— Это я уже слышал. — Эван как-то подозрительно громко втянул воздух.
— Поздравляю, со слухом, значит, всё в порядке, — съязвила я и мысленно обругала себя. Да чего я злюсь-то! — Прости. Я… я просто запуталась совсем. Окончательно.
— В чём?
— В жизни своей. В чём. — Смолкла, уставилась на коленки. — Эван, прости меня, пожалуйста. Ладно?
Я почти уткнулась носом в обивку переднего сиденья, где Ибрагим делал вид, что совершенно ничего не слышит, но в последний момент слегка повернула голову и исподлобья посмотрела на руководителя. Взгляд у меня был жалостливый, как у мокрого щеночка, ещё немного и глаза наполнились бы слезами отчаяния.
— О чём ты?
Эван покладисто улыбнулся, будто прекрасно понимал, что я сейчас чувствую.
И… мне стало физически легче, с плеч сбросили огромный груз.
— Обращайся, если нужна будет помощь, — сказал он с какой-то странной интонацией. Я не разобрала, что это значит. Действительно помощь предлагает или иронизирует? — Всегда рад помочь.
— Ты и так мне всегда помогаешь, мой лимит явно исчерпан, — сконфужено улыбнулась я.
— У тебя безлимитный тариф.
— Но… эм…
— Я же говорил, Эрин. В мире намного больше людей, которые волнуются о твоём здоровье, чем ты думаешь.
— Я… я даже не знаю, что сказать. — Чёрт, ну почему этот человек проявляет ко мне больше заботы, чем собственные родители?! — Не знаю, как тебя отблагодарить.
— Не натурой, надеюсь.
— Чего?
— Натурой, говорю, не беру.
— Да я как бы и не…
— Деньгами тоже, — как ни в чём не бывало продолжил Эван. — И алкоголя не надо.
— А что надо? — исключительно из любопытства спросила я.
— Не знаю. Подумаю и скажу.
Видимо, «спасибо» тут не отделаться. Ну… справедливо. Справедливо же?
— Сейчас доедем до больницы, и больше мы с Диланом о тебе ничего не услышим? — осторожно задала вопрос. Посмотрела пристально, с нажимом. Он сам так любил делать.
— В смысле? — Эван озадачился, но, кажется, всё прекрасно понял. Я не стала пояснять. — Мы ещё увидимся. Обещаю.
— Ты должен кое-что знать обо мне: я не любитель подобного отношения.
Всяческие психологические книжки, раздающие советы одиноким женщинам, наперебой гласили, что нужно быть «девственной ланью», не возникать и не выставлять своих условий. Самец должен чувствовать себя самцом!
Но мне было плевать.
— Не понял. — Эван задрал бровь.
— Как там говорится? «Поматросил и бросил. И даже не перезвонил!»
— Всё равно ничего не понял.
— Я не люблю, когда мужчина с радаров внезапно пропадает. Так понятнее?
— О. — Руководитель попытался скрыть улыбку.
