– А куда же ему было деваться против правды, – заметил довольный военный контрразведчик. – Истина, которая делает нас свободными – это чаще всего истина, которую мы порой, к сожалению, не желаем слушать. Вы же видели, как он среагировал. Почти бранью ответил на предмет почти решенного Бухарестскими властями спора.
– Что верно, то верно… правда редко кажется чистой и никогда не бывает простой, – улыбнулся довольный командующий…
* * *
А вот как пояснил этот эпизод работы с румынским королем Михаем П.И. Ивашутин, давая последнее интервью в прошлом армейскому журналисту Николаю Пороскову:
«26-летний летчик, катерник, любимец фрейлин, которых в количестве около десятка он нередко возил с собой. Михай не очень задумывался о власти, зато его мать Елизавета была женщиной умной и хитрой, больше политик, чем он сам. Задача спецслужб состояла с том, чтобы лидера компартии Румынии Георгия Георгиу-Деж сделать известным, популярным и поставить во главе государства. Для этого разыграли именины командующего фронтом Федора Ивановича Толбухина (хотя на самом деле ничего подобного не было).
Пригласили на торжество Михая, наградили его орденом Славы, вернули монарху его же шикарную яхту, до этого угнанную из Констанцы в Одессу, и под хорошее угощение подсунули проект указа о награждении Георгиу-Деж самым высоким румынским орденом. Все газеты об этом сообщили.
Михаю внушили, что новую коммунистическую власть он возглавить не может, и королевское звание снять с себя – тоже. Михай погрузил имущество в вагоны, и его с почестями отправили, подарив на прощанье самолет».
Итак, с Малиновским и сменившим его Толбухиным Петр Иванович Ивашутин на Юго-Западном фронте провоевал большой кусок войны.
20 октября 1943 года на основании приказа Ставки ВГК от 16 октября того же года Юго-Западный фронт был переименован в 3-й Украинский фронт. Личный состав подразделений и частей этих фронтов участвовал в освобождении Днепропетровска и Днепродзержинска, Кривого Рога и Запорожья, Никополя и Одессы. Он принимал участие в крупных стратегических операциях: Ясско-Кишеневской, Белградской, Софийской, Балатонской и, наконец, Венской.
* * *
Как было приятно начальнику Управления КР СМЕРШ фронта, что он отвел большую беду от солдат и офицеров – ненужных потерь. Фактически его смелость и принципиальность позволила вернуть в семьи мужиков, которые могли бы погибнуть на поле ненужного боя. В Ивашутине тогда заговорили задатки не политика, а государственного деятеля – чувствовалась масштабность мышления в ходе осуществления оперативной разработки Бухарестского руководства.
А в это время в румынской столице было сформировано коалиционное правительство, в которое вошли как социал-демократы, так и коммунисты во главе с Константином Сэнэстеску. Оно и объявило о выходе страны из войны и потребовало от немецких войск в кратчайшие сроки покинуть пределы Румынии. Немцы отказались исполнять ультиматум и ранним утром 24 августа их авиация стала бомбить Бухарест.
Румыны попросили о помощи. Вскоре она была им оказана. А вот решение об отказе в проведении новой операции летом 1944 тогда, разработанной Жуковым, спасло жизни многих советских граждан – это факт, как и факт участия армейского чекиста в планировании войсковых операций фронтового уровня.
Потом бывший начальник штаба 3-го Украинского фронта, Герой Советского Союза, генерал армии Семен Павлович Иванов скажет об Ивашутине, с которым прошел тяжелыми дорогами войны с 1942-го по 1945 год:
«…Петр Иванович принимал непосредственное участие в подготовке и проведении наступательных операций 3-го Украинского фронта.
Особенно много сил и энергии вложил он в подготовку и осуществление Ясско-Кишиневской, Будапештской, Венской операций, обеспечение действий войск фронта по освобождению Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии».
А вообще, для своего таланта как оперативника он был достаточно скромным человеком. Никогда не выпячивал свое имя, не претендовал на получение высоких правительственных наград, не выпрашивал должностей. Эти качества он пронес по своей службе как в Комитете государственной безопасности, так и Главном разведывательном управлении Генштаба ВС СССР.
* * *
Летом 1944 года Петр Иванович с радостью узнал о появившихся «немцах в Москве».
Ему рассказал все подробности этого прямо-таки театрального действа один из офицеров Управления КР СМЕРШ фронта, выезжавший в Москву для доклада направленцу в ГУКР о полученных оперативных материалах от внедренного зафронтового агента о намерениях гитлеровской верхушки провести сепаратные переговоры с нашими союзниками.
Дело в том, что в июле месяце руководство НКВД через свои войска провели в Москве уникальную операцию под кодовым наименованием «Большой вальс». К вечеру 16 июля 1944 года в столицу неожиданно прибыло пятьдесят пять эшелонов с военнопленными гитлеровцами. Ночь фрицы провели на поле Центрального аэродрома, где когда-то взлетал и садился военлет Петр Ивашутин на тяжелых бомбардировщиках.
Потом рядом с аэродромом построят новое здание для ведомства военной разведки страны, и генерал Ивашутин до самой пенсии проработает в «стекляшке». Так ласково называли военные разведчики свою «альма-матер».
Но вернемся к летним событиям в Москве 1944 года.
В 10 часов утра следующего дня битым гитлеровцам после побудки и завтрака объявили срочное построение и сразу же «сбор». Оттуда их провели по Москве – улицей Горького (нынче Тверская – Авт.). Впереди шеставовали 1 9 генералов и 600 офицеров, а за ними – 56 тысяч вражеских солдат. Эти немцы попали в плен в разное время на различных фронтах. Теперь их собрали всех вместе для «экскурсии».
Шли они во всю ширину одной из центральных улиц столицы, по двадцать человек в ряд. Битые гитлеровцы удивленно озирались. Наверное, они предполагали увидеть город в развалинах и руинах, как им твердила геббельсовская пропаганда о результатах точечной бомбардировки советской столицы на протяжении всей войны. Но как ни вглядывались они в проезды и переулки, на крыши домов, в проемы распахнутых окон с любознательными москвичами – ничего подобного увидеть не смогли.
В день «захвата немцами Москвы» погода была по-летнему солнечной, поэтому дома и деревья, обласканные дневным светилом, казались ярче и нарядней. Толпы уставших от войны москвичей и гостей столицы стояли рядами вдоль улицы и смотрели молча на мимо проплывающих низложенных «тевтонцев» двадцатого века.
Тишина была удивительная, только слышно было шарканье ног военнопленных по мостовой: шар-шар, шар-шар – отвечали стертые подошвы сапог и ботинок.
Гитлер обещал закончить войну по плану блицкрига в пределах четырех недель и к октябрю 1941 года захватить Москву, проведя в ней парад. Затем в его сумеречном сознании появился план: уничтожить российскую столицу – сравнять ее с землей, а потом затопить. И вот через три года фашисты оказались в Москве, но в положении поверженных и посрамленных воителей, понуро бредущих в жестоком спектакле истории по улицам того города, который они намеревались захватить и уничтожить.
