Войсковое учение, именовавшееся «Прорывом подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия» имело и политическую подоплеку – в качестве наблюдателей были приглашены министры обороны дружественных СССР государств.
Для советских военнослужащих участие в учениях обернулось тысячами человеческих трагедий. Вот уж действительно, в настоящей трагедии гибнет не герой – гибнет хор…
От зама до первого зама председателя КГБ
СОЗДАНИЕ КГБ СССР
Постановлением Совета Министров СССР № 1134 от 7 июня 1954 года заместителем председателя КГБ при СМ СССР был утвержден П.И. Ивашутин. Он пришел в центральный аппарат Комитета госбезопасности в то время, когда еще живо обсуждались функции нового ведомства.
8 февраля 1954 года произошло для чекистов знаменательное событие. В этот день было принято решение Президиумом ЦК КПСС о выделении органов государственной безопасности из Министерства внутренних дел. А Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 года образуется Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР.
Ивашутин понимал, что КГБ во многом будет напоминать МГБ по своей восстребовательности для государственной элиты. Разведка и контрразведка в новом ведомстве были слиты и подчинялись председателю КГБ. Приоритеты поиска оппозиции были очевидны для подразделений нового ведомства. Политическая разведка искала оппозицию за рубежом, рассматривая ее в качестве потенциальной вербовочно-информационной базы, где наиболее ценная агентурная категория – агентура влияния. Задачи контрразведки сводились тоже к выявлению, контролированию, а в некоторых случаях к репрессированию оппозиции среди своих граждан внутри страны или в эмиграции. И это не инициатива самых спецслужб, а жесткое требование правящей элиты, исповедующей принципы: «Меньшинство может быть право, большинство – никогда» и «Высшая добродетель народных масс – повиновение». Но это требование бессмысленное, ибо не один, даже самый жесткий режим, не в состоянии через органы госбезопасности удалить болезненные явления в обществе. Царская охранка не смогла справиться с проблемами, навалившимися на российское общество после поражения России в Первой мировой войне. Думается, и Третий рейх с его жесточайшим политическим режимом рухнул бы до 1945 года – летнее покушение 1944 года на Гитлера в ставке «Вольфшанце» красноречиво говорило, что оппозиция ширится. Органы КГБ также не смогли предотвратить падение и развал СССР в августе 1991 года. Чекисты никак не среагировали даже тогда, когда у них под носом демонтировался Главный чекистский символ.
Надо сказать, что не все представители элиты тупо воспринимали спецслужбы как кулак для зуботычины обществу.
Так, еще в конце 18 века генерал-прокурор Российской империи Петр Хрисанфович Обольянинов, инструктируя одного из своих подчиненных, говорил:
«Не будь шпионом; умей обязанность свою сделать святою. Не суди строго тех, которые невыгодно отзываются о правительстве или о государстве; но рассмотри, из какого побуждения истекают слова их. Часто осуждают потому, что любят. Кому дороги отечество и государь, тот не может удержаться от упрека, если видит недостатки в правительстве или государстве. Не ищи заговорщиков и опасных замыслов вдали: революции – у трона».
И тем не менее, как писал специалист по истории спецслужб, доктор юридических наук А.Г. Шаваев, при определении приоритетов политической полиции регулярно верх одерживали те, у кого, по образному выражению Федора Ивановича Тютчева, «не имеется ни одной идеи в запасе».
Спецслужбами в угоду власти рожден универсальный термин – социальная опасность. И он в разное время и в разных странах является лакмусовой бумажкой при препарировании органами безопасности общества.
Новому ведомству в лице КГБ были нарезаны основные задачи:
а) ведение разведывательной работы в капиталистических странах;
б) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок внутри страны;
в) борьба с вражеской деятельностью всякого рода антисоветских элементов внутри СССР;
г) контрразведывательная работа в Советской армии и Военно-Морском флоте;
д) организация шифровального и дешифровального дела в стране;
е) охрана руководителей партии и правительства.
Именно этим нормативным актом и руководствовались чекисты в течении четырех последующих лет, пока власти не приняли «Положение о КГБ при СМ СССР». Оно было утверждено Президиумом ЦК КПСС 23 декабря 1958 года и введено Постановлением СМ СССР от 23 декабря того же года.
Положение предусматривало следующие функции:
а) разведывательная работа в капиталистических странах;
б) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью;
в) борьба с враждебной деятельностью антисоветских и националистических элементов;
г) контрразведывательная работа в СА, ВМФ, ГВФ, ПВ и в войсках МВД;
д) контрразведывательная работа на специальных объектах особой важности, объектах промышленности и на транспорте;
е) охрана государственных границ;
ж) охрана руководителей партии и правительства;
з) организация и обеспечение правительственной связи;
и) организация радио контрразведывательной работы.
В 1956 году он становится уже первым заместителем председателя КГБ СССР и исполняет ее до 1963 года. Такого взлета он не ожидал. Кто повлиял и что повлияло на его назначение – никто из сотрудников не знал. Да и сам Ивашутин этого не мог знать.
Кто сказал, а вернее замолвил за него слово перед Хрущевым, Петр Иванович не мог знать, а без его санкции такое назначение бы не состоялось.
Но зато мог ответить, за что его повысили, во всяком случае, догадывался – за прилежную работу на всех должностях до этого. Перед войной, на войне и в войне после войны…
В разработке и создании «Положения о КГБ при СМ СССР» П.И. Ивашутин, будучи с 1956 года первым заместителем председателя Комитета, принимал самое непосредственное участие. Разработчики ему приносили в кабинет порой «сырые» куски документа, и ему приходилось вникать в их суть и править, доводя до правовой кондиции.
В одном из пунктов этого документа указывалось:
«…Комитет государственной безопасности и его органы на местах призваны бдительно следить за тайными происками врагов советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства…»
Ничего тоталитарного, ничего агрессивного в этих четких, отточенных фразах не было, они отражали смысл защиты и наступательность в получении информации о планах неприятеля, т. е. объяснимых функциях любого государства, любого политического режима в мире.
