В таких условиях без привлечения дополнительных источников финансирования проведение военно-космической деятельности даже в минимально необходимых объемах практически нереально. Поэтому со стороны РВСН были предприняты интенсивные усилия по поиску таких источников. В основном это поступления от запусков коммерческих космических аппаратов. В 1998–1999 годах по коммерческим программам было запущено 30 космических аппаратов. Большая часть полученных РВСН средств была направлена на поддержание инфраструктуры космодромов и полигонов Министерства обороны РФ.
* * *
Как уже отмечалось, Петр Иванович Ивашутин, придя для плодотворной работы, а не отбывания срока в ГРУ, как человек с масштабами стратегического мышления и любитель техники, горячо взялся за становление космической разведки, совершенствование и создание надлежащих для нее условий творческого созидания.
Это было время, когда американские стратеги не скрывали, что приоритет в области военного использования космического пространства должен был отдан системам получения информации. Для фоторазведки они разработали спутники-шпионы «Мидас», а для радиоразведки – «Самос».
По линии агентурной стратегической разведки руководство ГРУ в то время получило объективные данные, что Пентагон недоволен качеством снимков и сроками работы самих спутников. Поэтому руководство Разведывательного управления министерства обороны США (РУМО) потребовало от фирм-проектировщиц создания нового поколения фотоаппаратуры, пленки и спутников с более высоким качественным порогом.
Главным разработчиком фотоаппаратуры для советских будущих разведчиков на земле и в космосе был определен Красногорский оптико-механический завод. Конструктора и инженеры этого предприятия обладали большим опытом по созданию аппаратуры для аэрофотосъемки.
После гибели космического аппарата «Зенит-2» в 1961 году, начались испытания «Зенита-4» в 1964 году.
Однажды, это было в начале шестидесятых, в период раннего освоения Ивашутиным новой должности в ГРУ, в кабинет к нему разработчики привезли некоторые детали образцов фотоаппаратуры и документацию к ней. Петр Иванович со своими спецами осмотрел «выставку», а потом довольно профессионально высказался:
«Дорогие товарищи, наши требования одни – фотоаппаратура должна работать, как часы, а по резкости, скорее, как глаз. Надо чтобы фотоаппараты были установлены в спускаемый аппарат, иллюминатор которого гарантировал бы герметичность без искажения кадра. Следует полностью автоматизировать процесс съемки и протяжки пленки, обеспечить сохранность ее в специальной кассете при спуске на Землю и посадке с ударной перегрузкой до двадцати единиц. Подумайте, как лучше справится с температурными рогатками, а также большей оперативности передачи снимков на Землю. А лучше было бы в режиме реального времени».
После этих слов гости переглянулись. Они посчитали, что с ними говорит специалист на понятном профессиональном языке.
– Он что, инженер? – спросил один из конструкторов сопровождавшего группу старшего офицера.
– Наверное, очень любит технику, а потому так глубоко вник в то, над чем вы работаете…
– Действительно, мы сегодня бьемся над одной из самых трудных проблем – поддержанием постоянной температуры для оптики фотоаппаратов. От незначительной разницы температур на стеклах иллюминаторов изменяется их кривизна. Для длиннофокусного объектива фотоаппарата это приводит к искажению изображения снимаемого предмета или объекта.
– Разве не приятно беседовать с таким заказчиком? – усмехнулся офицер.
– Нет, наоборот, с таким человеком можно быстрее определиться, – последовал ответ инженера.
Как писал по этому поводу Ю. Омельченко, доктор военных наук, профессор Военной академии воздушно-космической обороны, первый космический фотоаппарате необходимыми параметрами под названием «Фтор» был выпущен на Красногорском заводе. Эти аппараты потом совершенствовались и доводились до высоких характеристик. Их должным образом оценила космическая разведка ГРУ.
По командам с Земли предусматривалось управление набором светофильтров, экспозицией, выбор координат начала и конца съемки и числа кадров. Закладывалась детальная программа управления фотопроцессом.
Предусматривался и вариант оперативной фоторазведки – возможность получать информацию в процессе полета, не ожидая возвращения на Землю спускаемого аппарата, его поисков, извлечения, доставки и проявление пленки. Сказывался фактор времени – реальная обстановка быстро старела. Этого нельзя было допустить, особенно в боевой обстановке. На этот случай был разработан специальный фототелевизионный комплекс «Байкал».
Фотопленка непосредственно после съемки тут же на «борту» поступала в проявочное устройство. После проявки, закрепления и сушки кадр за кадром протягивался перед видеокамерой и по телевизионному каналу «Калина» передавались на Землю. Это сложное устройство разрабатывалось НИИ-380 в Ленинграде…
Первый пилотируемый корабль «Восток» и первый погибший космический разведчик «Зенит-2» были уже оснащены телевизионной аппаратурой и радиолинией радиопередач с «борта».
Нужно сказать, что «Байкал», занимавший большой объем в спускаемом аппарате, испытывали на полигоне, и сразу шутя переименовали в БПК – «банно-прачечный комбинат». И тому были веские основания. При первых же испытаниях из него потекли растворы, и пошел пар. Вообще, его подготовка к полету доставляла массу хлопот, вызывала упреки и остроты в адрес молодых разработчиков.
Для радиоразведки (обнаружение мест расположения радиолокаторов и исследование возможности подслушивания радиопереговоров) институт № 108, которым в свое время руководил Аксель Берг, разработал сложную радиоаппаратуру под названием «Куст». Собранная информация записывалась специальным запоминающим устройством и доставлялась в спускаемом аппарате на Землю…
Работы по созданию системы управления «Зинита-4» закончились в 1964 году в ОКБ-1 – головном разработчике космических разведчиков, которых опекал сам С.П. Королев.
Это было время восхода советских космических технологий, которые составляют гордость нашего народа. А вообще, это было время личностей…
Небезынтересны его воспоминания о степени участия высшего военно-политического руководства к проблеме освоения космического пространства и положения военных:
«…В самый напряженный период подготовки к пуску «Зенита-2» к нам на полигон поступило сообщение о предстоящем смотре ракетно-космических достижений самим министром обороны Маршалом Советского Союза Родионом Яковлевичем Малиновским. В 1956–1957 годах он был Главнокомандующим сухопутными войсками. В военных кругах говорили, что он честолюбив и отнюдь не стремится стать министром обороны ядерной сверхдержавы. Тем не менее в конце 1957 года по инициативе Хрущева его кандидатура была утверждена на этот высокий пост. Пришло время Малиновскому осваивать ракетно-космическую технику.
Осенью 1961 года по полигону пронесся слух, что Малиновский будет сопровождать Никиту Сергеевича, но вскоре выяснилось, что Хрущев не приедет. В связи с высочайшим визитом почти все офицеры и солдаты были сняты с испытательных работ и брошены на аврал по наведению чистоты и порядка. Я в тот период отвечал за сроки и качество подготовки «Зенита» и пытался протестовать против отвлечения людей, высказав свое возмущение председателю Госкомиссии Керимову и начальнику 1 – го управления полигона полковнику Кириллову.
