– Далеко не отходи.
Аглая кивнула и направилась к выходу.
Воздух на улице хоть и теплый, но свежий. Откуда-то несло запахом свежескошенной травы. Удивительный, страшный, но такой прекрасный мир. Леса, наполненные живностью и чистыми реками. Не испорченные цивилизацией люди.
На скамейке напротив лавки сидела кучка подростков – пара девушек и три парня, толкались и смеялись. Светом им служила лучина в окне и луна в небе. Им далеко до Аглаиного мира. Им нравится простое общение, игры на гармони, танцы в деревенском клубе. Им хорошо.
Коренастый паренек ухватил одну из девчат за талию и громко поцеловал в щеку, та стыдливо махнула на него рукой.
– Отстань, Игнатка, прилипала, – звонкий смех.
Аглая сжала пальцы, болезненно вонзившиеся ногтями в ладонь. Игнатка. Совсем не похожий на ее Игната. Озорной, веселый, местный. Привыкший к своему странному миру. Аглая не привыкла, не хотела привыкать. Не ее это мир. Она шарахалась от каждого звука, страшилась уханья сов и воя волков. Ей чудились мертвые глаза в темноте и жуткие рожи бесов. Она все чаще думала о Стасе, которого видела Ника. А если и Игнат… Аглая с трудом подавила судорожный выдох, и почудилось, что на улице стало холоднее, а молодежь на скамейке слишком весела. До раздражения. До бешенства.
Аглая соскочила со ступеней и пошла вдоль улицы, подальше от веселых криков и гомона.
Они не виноваты, но она просто не могла их слышать. Больно. На душе. Когтями кошки дерущей. Граем воронов, никак не успокаивающихся и все следующих за ними.
Она ненавидит их. Этот мир и людей. Особенно этих – жителей Мирного. Слишком счастливы и беззаботны. Будто и не творится в их мире ничего ужасающего, заставляющего стыть кровь в жилах. Свет в окнах, дома богатые, люди радостные. Гуляют не страшась. А ведь на улицах не видно стражей, хоть и уверял их в этом слащаво-добродушный хозяин Горьян.
Она остановилась рядом с небольшой харчевней – «Сласти».
Гул веселых голосов из открытой двери, заразительный смех.
Чуть не столкнувшись с Аглаей, выскочила парочка, ойкнула и, смеясь, скрылась в переулке. Аглая отошла в сторону, невесело усмехнулась, смотря в дверь, за которой слышалось одуряющее веселье, стук кружек с хмельным и игра гармониста, растягивающего меха. Неужели она завидует? Просто по-человечески завидует людям, у которых все хорошо? Она пнула попавший под ногу камень, тот докатился до порога и, стукнув, так и остался у ступени. Аглая отвернулась и направилась прочь. Завидует.
– Аглая? – Вопрос пронесся ознобом по коже, заставил ее остановиться и замереть. Она боялась оглянуться, чтобы убедиться, что ошиблась. Это не его голос.
Топот приближающихся шагов. Аглая зажмурилась. Не может быть. Ей кажется. Она слишком много думает о нем, вот и чудится.
– Аглая! – Дыхнуло в лицо смесью трав и небольшой долей спиртного.
Она распахнула глаза. Не чудится!
– Игнат! – И кинулась ему на грудь. Не в силах сдержать дрожь, прижалась, обняла. Всхлипнула.
– Ну, чего ты? – Он прижимал ее к себе, гладил по волосам и целовал в них. – Хорошая моя! Все замечательно, все хорошо, ну-у, ты чего плачешь?
Аглая вытирала накатившиеся слезы и повторяла, никак не в силах остановиться:
– Жив! Жив! – Как же страшно отпустить, разжать объятия.
Он глухо засмеялся.
– Конечно, жив! – Он все же немного отстранился, взяв ее за руки, заглянул в лицо.
Слезы счастья бежали по ее щекам.
– Я… я… – пыталась связать сбивчивую речь. – Думала, ты, как Стас…
– Стас? – Игнат на секунду нахмурился, серая тень промелькнула по лицу, но тут же пропала, и он снова улыбнулся. – Идем, идем со мной. – И потянул к харчевне. Аглая не сопротивлялась, шла следом, крепко схватив его за руку. Она готова была идти, куда он захочет, только вот так, не расплетая крепко сжатых пальцев. Чувствуя его рядом с собой. От счастья кружилась голова, дрожали ноги.
– Это Аглая! Моя будущая жена! – громко провозгласил Игнат, подходя к столику, за которым сидели, бурно что-то обсуждая, пара мужчин и девушка-блондинка, которую Аглая не сразу узнала.
– Алька!
У той округлились глаза. Блондинка вскочила, тряхнув локонами. В ярких лазурных глазах блеснула радость.
– Ритка?
– Аглая! Садись. – Подставила стул, и сразу же к присевшей Аглае придвинулась чаша, полная вина. Рука Игната подняла ее и поднесла к губам девушки. Она послушно выпила. В голове стало легко и хорошо. Кто-то рассказывал веселые байки о том, как он встретился с нежитью и одолел. Рита задорно смеялась.
– Алька, я тебе столько всего расскажу! Ты даже не представляешь, как здесь хорошо! А я замуж скоро выхожу. Увидишь моего жениха – закачаешься! – Голос звонкий, и глаза ярко-синие, так и блестят. Тонкие пальцы, ухоженные, белые, скользят по бокалу. Аглая бросила взгляд на свои руки. Раны и ссадины, ногти неровные, и стало неудобно перед этой холеной женщиной.
Аглая перевела взгляд на Ритку.
Как же она изменилась. А ведь была скромная, слова лишнего не скажет, в глаза смотреть боится. А сейчас… Сама только что сказала о будущем замужестве, но как видно, это не мешает ей заигрывать с другими. Она томно поглядывала на одного из мужчин, перекидывала ногу на ногу, неприлично выставляя их напоказ в обтягивающих брюках, заправленных в высокие черные сапоги. Серая блуза с глубоким вырезом, позволяющая увидеть ровно столько, чтобы желать. Поверх нее меховая безрукавка. На щеках румянец, на запястьях тонкие кожаные браслеты, выгодно выделяющие и без того белую кожу. Какая же она красивая! Аглая никогда бы не подумала, что Ритка может так выглядеть! А та смеялась, запрокидывая голову, тряся локонами. Подмигивала Аглае и улыбалась какой-то завораживающей улыбкой.
Еще одна чаша ткнулась в губы, Аглая послушно выпила. И стало совсем хорошо. Харчевня с деревянными столами, за которыми веселые люди. Хмельное, пузырящееся в пузатых кружках, проливающееся пеной на столы.
И уже не было в мыслях ни прошлого, в котором они шли через дебри, ни Обители, где их, возможно, ждало возвращение. Возможно! А нужно ли оно ей? Игнат – вот он, рядом. Шепчет успокоительно:
– Ты со мной! Все замечательно, хорошая моя!
– Как же ты был мне нужен! – тыкалась в его грудь Аглая. Он целовал ее лицо, и было совсем не стыдно, что вокруг незнакомые люди. Снова хмельное лилось. И горячие пальцы сжимали ее ладони, губы прикасались в нежном поцелуе.
– Идем!
Аглая не помнила, встала ли она сама, или он взял ее на руки. Харчевня крутанулась перед глазами. Скосились деревянные столы. И тут же все пропало.
Ночь. Темные дома с тусклыми оконцами горящих в них лучин.
Кто-то, проходя мимо, задел Аглаю:
– Извините.
