Когда мы возвращались в машину Дэвида, Мелисса оглянулась на калифорнийские жилые дома. Да, это походило на настоящее приключение.
«Возможно, – сказал Дэвид. – Но, прежде чем вы покинете Калифорнию, я должен кое-что вам показать».
Берегитесь, местные экосистемы
Дэвид отвез нас к краю застройки, где уходило вдаль попурри из местных чапаральных растений. Пока мы шли мимо гречихи, полыни, шалфея и малосмы лавровой, Дэвид объяснял, что калифорнийцы привыкли к тому, что аргентинские муравьи вторгаются в их кладовые, на кухонные столы и в сады, и рассматривают их как досадное явление. Однако наносимый ими ущерб гораздо более тонок. Эти муравьи заботятся о неисчислимых равнокрылых – тлях и щитовках, – помогая им процветать на садовых розах и во фруктовых садах Калифорнии с печальными последствиями для экономики. Но наиболее серьезное влияние они оказывают на естественные экосистемы, потому что стали провозвестниками смерти многих аборигенных видов. Это особенно верно для местных муравьев и всего, что от них зависит.
Аргентинские муравьи так же упорны в войнах, которые они ведут с другими видами муравьев, как и в битвах со своим собственным видом, уничтожая даже калифорнийских муравьев, обладающих гораздо более крупными и злобными рабочими. Хотя аргентинцы не могут жалить и слишком малы, чтобы кусать людей, они используют богатую калориями падь от своих равнокрылых стад как топливо для того, чтобы быстро находить и захватывать любой кормовой ресурс, до которого могут дотянуться, оставляя таким образом соперников голодными. Но угроза от них простирается и дальше, потому что, даже когда местные виды не соперничают за те же ресурсы и не представляют физической угрозы, аргентинские муравьи потребляют их расплод в качестве легкой добычи.
Некоторые местные виды муравьев выстраивают слабую оборону. Дэвид указал на большой округлый курган муравейника муравьев-жнецов. Они заткнули вход примерно так же, как Formica загораживаются от рейдов за рабами муравьев-амазонок. Но без толку: проходящие колонны аргентинских муравьев со временем уничтожат и это гнездо, заморив голодом или повторными атаками, не давая местному виду шанса на распространение. Даже когда зрелые гнезда умудряются продержаться, они, как сказал Дэвид, «по сути, живые мертвецы»
[532]. Те немногие аборигенные муравьи, что выживают, делают это благодаря тому, что фуражируют под землей или выходят на поверхность, когда для аргентинских муравьев слишком холодно. Все остальные виды, живущие в местах, захваченных аргентинскими муравьями, уже исчезли, их защитная тактика не могла сравниться с настырностью южноамериканских завоевателей.
Зачистка аборигенных муравьев произошла везде, где расселились аргентинские муравьи, а именно по всем континентам, кроме Антарктиды, – особенно в регионах со средиземноморским или субтропическим климатом, включающих самые желанные объекты людской недвижимости, в том числе Южную Калифорнию
[533]. В каждом случае муравьи образуют суперколонии, самые обширные из которых простираются от Италии до Атлантического побережья Испании, то есть примерно на 2000 километров.
Последствия завоеваний аргентинских муравьев еще только изучаются. На горных склонах Гавайев, куда этот вид внедрился в 1940-х, его рабочие извели популяции других муравьев, а заодно и хищные виды вроде пауков-волков, травоядных гусениц, детритофагов (улиток) и опылителей – бабочек и пчел
[534]. Эти организмы могли быть намного крупнее, чем аргентинские муравьи, но рабочие подолгу истощали их, пока те не сдавались. После того как заканчивалась добыча подобного рода, суперколония продолжала процветать на пади
[535].
Даже некоторые позвоночные исчезали с побережья юга Калифорнии благодаря аргентинцам. Рогатым ящерицам, по форме напоминающим колючие оладьи, требуется сбалансированная диета из разнообразных местных муравьев, а аргентинские муравьи слишком малы и быстры, чтобы ящерицы могли их поймать. Мало того, рабочие аргентинцев еще и специалисты по харассменту, буквально загоняющие этих рептилий в песок
[536].
Аргентинские муравьи питаются семенами протейного растения в финбоше в Западной Капской провинции Южной Африки
Лучше всего описано воздействие аргентинских муравьев на растения в финбоше, экосистеме Южной Африки, подобной средиземноморской. Здесь оригинальная муравьиная фауна играет решающую роль в распространении семян, что я увидел в 1996 году во время посещения этих ярко окрашенных пустошей вместе с мирмекологом из Кейптауна Хэмишем Робертсоном. Под кроваво-красными цветочными стеблями одной из местных протей Хэмиш показал мне аборигенных муравьев Anoplolepis custodiens, которые тащили семена растения в гнездо, где рабочие съедят наросты на семенах, называющиеся элайосомы. Потом выброшенные семена, как и сотни других местных растений, будут иметь возможность прорасти в богатой питательными веществами муравьиной мусорной куче. На расстоянии короткой автомобильной поездки от этого места вторгшаяся суперколония аргентинских муравьев захватила другой район, уничтожая Anoplolepis. Там мы нашли муравьев, поедающих элайосомы снаружи, но затем оставляющих тяжелые семена валяться на поверхности земли, высыхать и умирать
[537].
