Скачки и почкование
Умение переселяться в дальние места называется расселением скачком, и это очень развитый навык среди кочевых видов муравьев. До того как люди изобрели телеги, лодки, машины и аэропланы, кочевники могли расширять свои ареалы только за счет того, что крылатых самок куда-то уносило ветром или семьи уплывали на мусоре по рекам. Эти неприятные события редко уносили муравьев слишком далеко и имели низкую вероятность успеха. Изгои часто погибали при перемещении.
Через несколько дней после нашего приезда Дэвид взял нас на мутную Парану. Река была такой широкой, что другой берег едва виднелся зеленой линией, по течению плыла масса растительности, а посреди реки шли контейнеровозы. Под рычание обезьян-ревунов на деревьях Дэвид вел нас пешком к берегу реки по дороге, ненадежной из-за куч крупномерного плавника и прочей дряни. Я миновал зубастый череп пираньи, отчищаемый до блеска аргентинскими муравьями. При обилии таких ресурсов у кромки воды неудивительно, что муравьи часто оказываются на плывущих предметах. Так, видимо, их уносило по реке тысячелетиями, пока появление людских транспортных средств не усилило для них возможность скачкового расселения в миллион раз, а заодно унесло их на куда большие дистанции. При нескольких рабочих и паре самок отделившаяся группа аргентинских муравьев может выжить практически в любом носителе, будь то бочка с продуктами или горшок с небольшим растением.
Связь аргентинского муравья с североамериканцами восходит к ранним торговым путям из Буэнос-Айреса. Плимутской скалой для этих муравьев, скорее всего, был док в Новом Орлеане, городе, где они были впервые обнаружены в 1891 году и, по всей вероятности, прибыли сюда на борту корабля, груженного кофе. Первые встречи с этим видом в Калифорнии случились около 1907 года, в области залива Сан-Франциско и вокруг Лос-Анджелеса. Происхождение этих популяций известно, но так как Панамский канал еще не был открыт, то похоже, что они явились из юго-восточных штатов США, а не прямо из Аргентины, возможно прибыв в железнодорожном вагоне
[543].
Медленно, но верно аргентинские муравьи распространились по Южной Калифорнии. Хотя эти вторженцы никогда не утаскивали наших детей, как намекали таблоиды в 1980-х, муравьи стали частью ландшафта и продолжили распространяться на территориях, пока еще не захваченных этим видом. Даже «Очень большая семья» еще растет. Там, где влажные участки сплошные, семья может распространяться наружу, поскольку муравьи мигрируют на ранее незаселенные участки, и в этом случае происходит постепенный процесс образования новых гнезд, которые остаются частью той же семьи. Такие миграции иногда происходят через непригодные для обитания участки, такие как узкие дороги, но «Семья озера Ходжес» разделена двумя скоростными автострадами, более грозным препятствием. У другого вида самка в брачном полете могла бы преодолеть такой барьер и образовать семью на его другой стороне, но у самок аргентинцев нет такой возможности. Либо «Семья озера Ходжес» старше этих автострад, либо семья была случайно перенесена на ту сторону людьми – расселением скачком.
Расселение аргентинского муравья скачком было существенно важным для его успешного доминирования, как это заметно в Калифорнии. Распространение этого вида отпочковыванием гнезд идет медленно – до 150 метров в год. Если «Очень большая семья» расширялась бы только таким способом, она выросла бы лишь до одной десятой ее нынешнего размера. Однако, с учетом объема грузов, которые мы возим не только через океаны, но и между кварталами городов, современные люди должны помогать и содействовать муравьям-безбилетникам в посещении тысяч новых мест каждый день.
На родной земле аргентинские муравьи-рабочие не так скученны, скорее всего, потому, что они борются с более многочисленными и более плотно расположенными семьями своего вида, а также с семьями других равно агрессивных муравьев. Несомненно, конкуренция вынуждает семьи оттягивать рабочую силу и ресурсы от фуражирования и роста семьи, удерживая численность и плотность популяций рабочих под контролем и позволяя другим видам обосновываться и расширяться. В других странах мира менее опытные бойцы терпят поражение, и аргентинский муравей поэтому в огромных количествах наводняет новые территории.
Когда эти муравьи впервые прибыли в Новый Орлеан и распространились по юго-востоку США, их количество было астрономическим с самого начала
[544]. В целом занесенные виды обычно имеют мало ограничений для своих популяций благодаря тому, что называется экологическим высвобождением: они свободны не только от конкурентов, но также и от хищников и паразитов, которые терзают любой организм в его родном ареале. Даже притом что по человеческим стандартам ведения войны в суперколонии аргентинцев погибает невероятно много особей, смертность остается низкой, потому что огромное большинство рабочих живет далеко от пограничных стычек. Как только семья аргентинских муравьев закрепляет за собой участок земли, работники там могут никогда и не испытать конфликта с муравьями своего или любого другого вида. И поэтому их популяции невероятно разрастаются
[545].
Аргентинские муравьи едят пиранью на берегах реки Парана в Северной Аргентине
Контролирование ландшафта
Успеху аргентинского муравья способствует его подвижный образ жизни. «Этот вид странный, их гнезда децентрализованы; они живут где угодно», – сказал Дэвид Холуэй. В этом отношении они напоминают муравьев-портных с их взаимосвязанными дорогами и лиственными гнездами. Но, в отличие от портных, аргентинские муравьи мало вкладываются в инфраструктуру, и это одна из причин, почему они легко расширяют свои семьи без территориальных ограничений. «Они берут то, что есть вокруг, обычно у поверхности земли, – объяснил Дэвид. – Если в гнезде под камнем становится слишком жарко, часть рабочих и самка перебираются под соседние листья. Часть из них снова переселится, когда эти места просохнут, или они сменят место, чтобы быть поближе к тлям, и все в один день».
Муравьи отпочковывают новые гнезда, когда передвигаются, не только за пределами установленных границ, но и где угодно внутри семьи, и они делают это все время. Частая смена местожительства на территории называется полукочевым образом жизни – практика, которая, похоже, идет рука об руку с проживанием во временных лагерях. Такие лагеря напоминают бивуаки муравьев-кочевников, за исключением, как пояснил Дэвид, того, что вместо пребывания в одном компактном гнезде, как делают и кочевники, и мародеры, «аргентинские муравьи постоянно перекочевывают с места на место сразу на всей территории семьи».
