После пяти тысяч лет, на протяжении которых цивилизациями по всему миру правили деспоты, подъем современных демократий с системой сдержек и противовесов представляет в определенном смысле возвращение к муравьиному стилю правления, однако мы по-прежнему остаемся зависимыми от иерархии политической власти. Некоторые утверждают, что интернет и сотовые телефоны позволяют людям оказывать коллективное воздействие на общество. Без узких мест, которые создает бюрократия, сети людей могут обрабатывать огромные массивы данных и обращаться с ними более эффективно, подобно сообществу ученых, которые просматривают все опубликованные идеи по теме, чтобы найти и развить немногие из лучших
[604]. «Смартмобы», общающиеся, например, с помощью текстовых сообщений, распространяют идеи и борются с мошенничеством с почти муравьиной скоростью даже среди людей, которые плохо знают друг друга
[605]. Такие «слабые места» – широкомасштабные связи, которые выводят нас за пределы сплоченных групп, с которыми мы регулярно взаимодействуем, – вероятно, имеют особое значение для организации как муравьев, так и людей
[606].
Семья муравьев-капканов Acanthognathus размещается внутри единственной ветки. Они живут в Коста-Рике. Рабочие, как большинство видов муравьев с маленькими семьями, медлительны, методичны и способны к независимой работе
Муравьи из большого гнезда Crematogaster в Гане на тропе. У видов муравьев с большими семьями рабочие склонны двигаться быстро, постоянно получая информацию от сородичей, и больше полагаются на совместные действия
Улучшил ли коллективный способ организации качество жизни трудолюбивого муравья? Если мерить долгожительством, то для самок это несомненно: успешная самка может жить долгие годы, особенно если принадлежит к виду, у которого единственная самка выращивает большую семью. Существование рабочих муравьев, однако, кажется «бедным, беспросветным, тупым и кратковременным»
[607], если позаимствовать фразу у английского философа XVII века Томаса Гоббса, – от недель до пары лет. Индивиды, ведущие менее рискованный образ жизни, как, например, муравьи-«бочки», запасающие еду в своих телах, обычно живут дольше всех. И все же, несмотря на то что часть членов больших семей – расходное пушечное мясо, их продолжительность жизни при всем том больше, чем у других насекомых размером с муравья
[608].
Третий способ: муравьиная семья как организм
Многие древние народы уподобляли свои поселения строению человеческого тела. Греки переформулировали этот взгляд как «политическое тело», усмотрев сходство между телом и государством, и от таких сравнений зародилась идея сверхорганизма
[609]. В то время как бедлам современных человеческих обществ делает метафору о «политическом теле» весьма натянутой, семья муравьев при ближайшем рассмотрении часто действует как индивид. Я отмечал различия в темпераментах между обществами муравьев-мародеров, когда одно гнездо выглядит более агрессивным или трудолюбивым, чем другое. Исследователи обучали целые семьи британских муравьев Leptothorax albipennis большему мастерству при миграции в новые гнезда: рабочие учатся коллективно, повторяя действия многократно, возможно, частично путем улучшения своих индивидуальных действий, а частично путем более эффективного взаимодействия со своими товарищами
[610].
Некоторые параллели с организмами увидеть легко: семьи муравьев могут быть как человеческие тела, собранные из неразмножающихся рабочих, поддерживающих все в целом (эквивалент соматических клеток, составляющих органы человеческого тела, такие как легкие и сердце), и постоянно размножающейся самки, производящей следующее поколение (как яичники и семенники в теле)
[611].
И все же люди, видящие сходство между муравьиными и человеческими обществами, часто находят его менее очевидным. Конечно, семья – это что-то вроде индивида, примерно как университет называют целостной организацией, даже если он занимает много зданий. Но большинство из нас думает об организме как о цельном существе с телом специфического размера и формы. Семья же, которая может показаться не более чем беспорядочным сборищем муравьев, не имеет такого признака – но его не имеют и такие организмы, как грибница или плющ, растущий как попало и, как оказывается, с гибкой системой размножения – выпуская цветы там и сям, почти как семья аргентинских муравьев с постоянным продуцированием новых самок
[612].
Легче уловить подобие муравьиной семьи простому организму вроде пресноводного Volvox, состоящего из 50 тысяч клеток, собранных в шарик, достигающий размера мелкого муравья. Некоторые из клеток вольвокса велики и способны к репродукции, но большинство из них мелкие и стерильные. Эти стерильные клетки, как рабочие муравьи, функционируют все вместе, передавая питательные вещества, и действуют динамично, как команда, как муравьи-мародеры вокруг добычи, перемещая весь шарик к свету или от него. Поменьше и еще проще устроен не имеющий дифференцированных половых клеток – или других явных специализаций – вид Eudorina elegans, еще один плавающий организм, способный к большинству тех же скоординированных действий, что и вольвокс, и даже, как муравьиная семья, постепенно развивающаяся по мере появления рабочих, проходящий через простую эмбриональную трансформацию
[613].
