Заполонив тропики трех континентов всего двумя видами, муравьи-портные стали особенно хорошим примером успеха без разнообразия. В этом отношении у портных и людей похожая история. Наши предки адаптировались лучше, чем неандертальцы и более ранние ветви нашего эволюционного древа, которое перестало давать отпрыски вследствие агрессивного доминирования на Земле Homo sapiens – с нынешними шестью-семью миллиардами людей и продолжающимся ростом численности. Муравьи-портные, видимо, пошли схожим курсом, контролируя свою среду обитания в такой степени, что им часто удается вытеснить или сократить конкуренцию. Вместе с южноамериканскими Camponotus femoratus они стоят среди самых воинственных муравьев на Земле, способных изничтожить всех противников, кроме самых свирепых. Они достигают этого за счет численного и поведенческого, а значит, и экологического доминирования, используя свою силу численности и тактические навыки подавления или завоевания конкурентов за пространство и тем самым контроля над окружающей средой.
Важна ли многочисленность для успеха муравьев-портных в сражении, или же именно воинственность позволяет им увеличивать популяцию? Эти два фактора идут рука об руку, отчего сложно различить причину и следствие. Хотя муравьи-мародеры и кочевники временами используют силу численности и боевые навыки для подавления конкурентов, по большей части эти массово фуражирующие муравьи прибегают к насилию с сугубо практической целью: обезопасить источники еды. Общества же муравьев-портных, очень схожие с перуанскими муравьями-садовниками, напротив, сражаются с другими семьями за контроль над поверхностями, на которых они живут.
Такое различие целей имеет параллели в человеческом обществе. Большинство ранних охотников-собирателей часто перемещались в поисках еды, которая обеспечивала немедленную большую выгоду, – например, крупной дичи. После плейстоцена давление человеческого населения привело к тому, что эти медленно восполняющиеся продукты питания стали истощаться и в конечном итоге вынудили людей оседать в местах, выбранных за доступность быстро восполняющихся ресурсов, таких как зерно и мелкая дичь: тут необходимо больше вложений времени и труда, зато урожай можно собирать постоянно. Этот сдвиг, в свою очередь, потребовал решительной защиты этих территорий от потенциальных узурпаторов
[267]. В насекомой версии «революции широкого спектра» (как антропологи называют этот сдвиг в человеческом питании) каждый плотно заселенный муравьиный сад или поселение портных, с его фуражированием, направленным на широкий спектр быстро возобновляемых ресурсов, таких как насекомые и нектарники, стал приближаться к постоянной готовности к войне. Среди животных тотальная война против своих собратьев происходит только среди крупнейших сообществ людей и муравьев
[268].
Муравьи-портные в Гане рвут на части пойманного муравья-кочевника
Муравьиные жилища на заказ
Где же на деревьях столь многочисленные муравьи находят дома? Многие гнездятся в полых ветках, или галереях в коре, или в мусоре, накапливающемся меж орхидейных корней и листьев древовидных папоротников
[269]. Полости, пригодные для размещения больших семей, однако, редки, и успех таких семей часто зависит именно от строительства гнезд, таких как палатки муравьев-портных, из материалов, которые можно найти в кронах или произвести самим. Есть другие муравьи, использующие шелк, обычно в сочетании с листьями, для строительства своих гнезд – по большей части личиночный шелк, хотя у одного африканского вида взрослые муравьи синтезируют собственный шелк в железе, расположенной около рта, а один австралийский муравей ворует шелк из паучьих паутин
[270]. Муравьи-садовники относятся ко многим видам, использующим картон.
Есть муравьи, гнездящиеся на земле, а фуражирующие на деревьях, что дает им зацепку в обеих средах обитания. Эта ситуация встречается чаще, чем обратная картина, когда гнездящиеся в кронах виды в основном фуражируют на земле. Это классический компромисс жителя пригорода между лучшим жильем и максимальным доходом: лесная подстилка обеспечивает более широкие возможности для гнездования, а еда и другие ресурсы, найденные в пологе леса, делают перемещения оправданными.
Если древесные виды, упомянутые выше, живут на любом растении, где есть подходящая для гнезда щель, то определенные деревья, эпифиты и лианы предоставляют муравьям специально приспособленные для них жилища. Некоторые из этих так называемых мирмекофитов ориентируются на конкретный вид муравьев, предоставляя еду и размещение, не подходящие больше никому
[271]. Почему? Эти избранные виды муравьев умело поедают фитофагов и убивают всех, кто касается их растения-хозяина. В детстве я читал, как на деревьях рода Cecropia селятся муравьи Azteca в просторных полостях в узлах стволов, как дерево кормит их бледными блестящими «мюллеровыми тельцами», выделяющимися при основании каждого листового черешка, более сбалансированными в питательном отношении, чем нектар или падь. Во время моей первой поездки в тропики, будучи еще учащимся колледжа, я налетел на такое дерево – буквально – и узнал, что муравьи Azteca не ограничиваются защитой дерева от существ только своего размера.
