Лиственные гнезда муравьев-портных не пропускают воду, но побывав в палатке, сложившейся под ударом циклона, я по себе знаю, что они испытывают в сильную бурю
[327]. А муравьям, которых шторм застал снаружи, достается сполна. Когда начинается ливень, рабочие, взбиравшиеся к гнезду, поворачиваются и идут задним ходом, широко расставив ноги, чтобы получше зацепиться адгезивными подушечками на концах лапок. Если ливень становится совсем проливным, они ищут укрытия под веткой или, не найдя, собираются в комки, становящиеся все больше и плотнее, пока до сотни муравьев не скучится вместе, переплетя конечности, крепко держась за кору, чтобы их не смыло. Как только дождь ослабевает, они распутываются и торопятся домой головой вперед
[328].
Муравьям на земле приходится хуже. Внутри гнезда муравьев-мародеров все намокает, когда вода заливается через проходы, хотя входы в них обычно выше уровня окружающей земли, чтобы вода не попадала внутрь. Мародеры, которых застал снаружи дождь, если им повезет, будут возвращаться в гнездо или найдут заглубленную или подземную часть фуражировочной дороги, чтобы укрыться. В крайнем случае муравьи заберутся под листовой опад, хотя он, скорее всего, утонет при образовании луж. Однажды я наблюдал лист, всплывший со дна лужи, поддерживаемый пузырем, который потом вырвался на поверхность и вынес водоворотом промокших муравьев. Очевидно, рабочие нашли безопасное укрытие в воздушном кармане под листом. Те, кому не повезло, утонули.
Как только дождь прекращается и лужи впитываются в землю, муравьи-мародеры появляются из своих укрытий, чтобы строиться в колонны. Сильные потоки дождя уничтожают физические свидетельства существования троп и должны смывать также и некоторые феромоны. Тропа восстанавливается по мере того, как рабочие находят друг друга, соединяясь в дорожку, которая часто почти точно следует по старому пути. Рабочие, не нашедшие собратьев, теряются и умирают.
Огненные муравьи юга США – исходно обитатели заливных равнин в Аргентине – переживают потопы, образуя плот из тысяч рабочих и личинок, помещая расплод и матку в центр
[329]. Профессор из Университета Южной Флориды Деби Кэссил наблюдала такой понтон. Рабочие дотягивались совместно до берега почти так же, как «палец» из муравьев-портных тянулся по воздуху к другому дереву. Она рассказывала следующее:
Я заметила, что, хотя куколки тонут и часто пропадают при потопе, личинки держатся на плаву, особенно личинки половых особей, в которых полно пузырьков жира или, может, газа – продукта переваривания в закрытом с одного конца пищеварительном тракте. Если поглядеть на этот плот снизу, то видно, что личинки используются как внутренние трубки, удерживаемые вместе цепкими крючковатыми лапками рабочих. На верхней стороне плота рабочие по всему краю тянутся передними ногами, чтобы схватиться за что угодно плывущее или причаленное. Если они дотягиваются, другие муравьи идут по ним, прицепляются и вытягиваются поверх них. И плот приобретает вид амебы, от которой тянутся ложноножки из муравьев, чьи передние ноги торчат из краев, как пальчики.
Далее она рассказала, как один из «пальцев» в конце концов цепляется за ветку или травинку, после чего следует бросок к берегу.
В бассейне Амазонки сезонные затопления, вызываемые стоком с Анд, загоняют наземных беспозвоночных на деревья, служащие просторной версией Ноева ковчега. Среди зверинца, поднимающегося по древесным стволам, идут целые семьи муравьев, хотя непонятно, как они все найдут там временное жилое пространство
[330]. Вот что пишет защитник окружающей среды Майкл Гулдинг:
В начале дождливого сезона… почвенные членистоногие начинают мигрировать вверх по стволам и уровням лесного полога, причем особенно много там пауков, многоножек и сороконожек. Большинство групп членистоногих начинают миграцию до начала собственно потопа. [Другие], однако, выжидают и покидают лесную подстилку, только когда ее затопляет. Среди этих стойких групп – мокрицы (мелкие ракообразные) и паучки. Пауки в особенности, но также и хищные муравьи образуют настоящую полосу препятствий, по которой должны бежать вверх беспозвоночные, спасающиеся от наводнения
[331].
Вероятно, большинство муравьев до какой-то степени умеют плавать, хотя, на мой взгляд, муравьи-мародеры не более чем изо всех сил дрыгаются. При подъеме вод Амазонки муравьи-листорезы могут дойти по поверхности воды до ближайших стволов или доплыть до них, если потоп усиливается. Если рабочий минует ствол, то перестает активно плыть и дрейфует, пока не приблизится к другому дереву
[332]. Обычный муравей-древоточец из восточных штатов США тоже очень хорошо плавает. Чтобы продвинуться вперед, он гребет передними ногами так же, как когда ходит, а средние и задние ноги использует как руль для поворотов. Для другого древоточца, гигантского Camponotus gigas из Малайзии, плавание, как и лазание, не проблема; вместо того чтобы обходить, рабочие переплывают любые лужи на своем пути
[333]. Конечно, Camponotus gigas должно быть легче плавать, чем мародеру, потому что сопротивление воды больше для меньшего организма. Однако же мародер может прихватить с собой больше воздуха относительно его размера, может дышать им и повысить свою плавучесть, пока будет медленно тащиться к берегу.
В мангровых топях Северной Австралии живет муравей, который плавает естественнейшим образом. Гнезда шипастого муравья Polyrhachis sokolova могут оставаться под водой при высоком приливе по нескольку часов. Когда вода начинает подниматься, рабочие плывут по поверхности океана к приподнятым входным конусам из грязи, гребя двумя передними парами ног и пользуясь задними как рулем. При затоплении песчаный конус оседает, затыкая семью внутри в безопасности. Если какой-то муравей не успел вовремя в гнездо, он ожидает отлива на стволе ближайшего мангра. Когда вода отступает, муравьи, запечатанные под землей, открывают гнезда изнутри, а потом выходят, чтобы охотиться на мелких ракообразных на грязевой литорали
[334].
