– А можно? – уточнила Антония.
– Чего ж нельзя? Проходи, садись. Может, заодно и старуху сплетнями потешишь…
– Да разве ж вы старуха? Сеньора?
Попытки Тони польстить были пресечены взмахом сухой ладони.
– О себе я и сама все знаю. Не мети хвостом, рассказывай. Тошно тебе у Араконов?
– Душно, – согласилась Антония. – Понимаю, они хорошие, добрые…
– Да только шапку из доброты не сошьешь. Даже на заплатки не пустишь ту доброту.
Антонии вдруг стало легко и уютно.
– Моя… бабушка говорит так же.
– Бабушка?
– Ну… кто-то вроде того.
– Мяу, – раздалось из темноты, и на свет вышел здоровущий кот. С кошачьей легкостью прошелся по столу, не скинув ни единого предмета, посмотрел на Антонию.
– Хорош! – искренне восхитилась девушка.
Кот был дворянином. То есть – властителем подворотен и помоек, явно. Совершенно не породистым.
Но зато обаятельным. Серо-бурым, большим, пушистым и мордастым. Умные желтые глаза смотрели в лицо Антонии.
– Сеньор Мендоса, – представила его хозяйка. – Маркус Мендоса.
Антония протянула коту руку.
– Укусит, – предупредила хозяйка. Но вместо этого кот обнюхал предложенные пальцы, мурлыкнул – и потребовал, чтобы его почесали за ухом.
– Ишь ты….
– Меня коты любят. Вот собаки – те не очень, – созналась Антония. – Темный источник…
– Ах, ну да. Я и запамятовала.
В это Антонии точно не верилось.
Запамятовала она! А еще снег вверх пошел! И маргаритки на деревьях расти начали… забавно. Она сеньору Луису видела-то второй раз в жизни. Но уже почему-то испытывала к ней симпатию. Вряд ли взаимную.
Кот прыгнул к Антонии на колени и устроился там уютным клубочком. И замурлыкал.
– Так почему ты к Араконам приехала? – осведомилась женщина, ставя на стол чайник.
– Так я еще не говорила.
– А ты скажи.
– А что меня ждало в провинции? – пожала плечами Антония. – Я и так с трудом выживала, отец, считай, все, что мог – пропил. А как дальше…
– А в столице, значит, лучше будет?
– Не то чтобы намного лучше. Я понимаю, что в Римате тротуары медом не намазаны, и молочные реки по улицам не текут. Но шансов у меня здесь все-таки больше.
– Ну… врешь ты неплохо. Так что шансы есть.
– Я? Вру?
Правда, возмущалась Антония не слишком качественно. Сложно разыгрывать дурочку перед умным человеком.
– А то я не вижу. Фу-ты, ну-ты, табуреты гнуты… это перед Араконами ты милую девочку разыгрывать можешь, им происхождение задумываться не дает. А я-то все вижу… и глаза у тебя сообразительные, и повадки… ты не в благородном обществе росла. Верно?
Антония перестала притворяться и позволила себе расслабить спину.
– Все верно. Меня просто научили… играть. Копировать тех, кто рядом, подражать…
– Это видно.
Антония напряглась.
– Всем видно?
– Ну, не знаю. Мне видно было, а уж насколько оно всем остальным… может, если человек и приглядится, тогда понятно станет. Но Араконов можешь не бояться. Ему на все плевать, лишь бы солнышко светило, Розалия слишком озабочена своим происхождением, все ей чешется кому-то доказывать, какая она вся из себя ритана, а девчонки еще маленькие. Им бы по парням да по балам… дурешки. Там тебя точно не разоблачат.
– Это хорошо, – вздохнула Антония и, уже не жеманясь, отпила чай из чашки.
– Хорошо… только вот от кого ты сюда сбежала?
– Ни от кого.
– И снова врешь. Видно же… и еще как видно!
– Правда? – погрустнела Антония.
– Мне – видно. Но у меня и у самой…
Антония подцепила на коже ладанку, которую ей нашептала Долорес, оттянула. Пригляделась.
– У вас тоже темный источник. Но непроявленный, верно?
– Верно. Мать погуляла, да очень удачно. Вот и досталось. Уметь ничего не умею, да и учиться неохота, слишком уж хлопот много, а радостей мало. Но кое-что разглядеть могу. И что ты боишься, и что маскируешься… а для чего?
– Чтобы от меня люди не шарахались.
– И не станут, не рассчитывай. Девок много, а темных источников, да еще проявленных – единицы.
Антония погрустнела.
– Тоже верно.
Если сеньора Луиса и сделала свои выводы, то озвучивать их вслух не стала.
– Ты пей чаек. И печеньки бери, а вон там, в вазочке, колотая чоколата. Угощайся.
Антония послушно утащила кусочек. Положила в рот, осторожно рассосала сладость и получила в ответ улыбку.
– Нравится?
– Она у вас совсем не такая, как в конфетах!
Конфеты Антония не любила за приторную сладость. А тут чоколата была на грани горечи. Но почему-то еще более вкусная. Чувствовался вкус собственно чоколаты, не щедро насыпанного в нее сахара…
– У меня знакомая есть. Сама бобы перетирает, сама варит.
– Вкусно.
– Кушай на здоровье.
– Сеньора Луиса, а чего это вы меня так приваживаете? – хитро поинтересовалась девушка.
– А чего б не приваживать? Девка ты неглупая, а мне и поговорить тут не с кем. Вокруг одни сплошные аристократы, хоть ты не плюйся, обязательно в тана угодишь!
– Ага, и подруг у вас нет, и друзей…
– Знаешь, какой самый серьезный недостаток моего возраста?
– Какой?
– Половина друзей уже померла, а оставшимся внуки помереть спокойно не дают.
Антония хмыкнула, но уточнять, где внуки сеньоры, не стала. Проявила деликатность. Впрочем – зря. Сеньора все поняла и разъяснила честно.
– Мне и в молодости замуж не хотелось, и в зрелости не тянуло. А уж в старости и вовсе глупо.
– А…
– Дети? Не получились. У меня их вообще быть не может.
– А…
– Не рассказывали о таком в твоей деревне?
– О чем именно?
– Почему так мало темных магов?
– Н-нет…
– Подумай сама. Активный темный источник – уже испытание для окружающих.
Антония вспомнила, как ее тетка вела себя с таном Эрнесто – и кивнула.
– Ну да. Наверное…
– У тебя-то, я смотрю, защита?
Антония кивнула.
– Да.
– Давно, если не секрет?
