Кто самая очаровательная девушка столицы?!
Она!
Она обязана выглядеть лучше всех! И будет!
Платье лежало на кровати, делая Антонию удивительно несчастной одним своим видом. Рита суетилась рядом.
– Давайте, ритана. Надевайте. Сейчас подберем волосы, подколем, где надо, а я и прихвачу. Тут и работы – чуть!
Антония повиновалась.
Альба была более фигуристой. Волосами ее творец обделил, а вот грудью…
Зато у Антонии грудь печально провисала на том месте, где должна была задорно наполнять лиф. Увы…
– Может, ваты подложить? – предложила Рита.
Антония покачала головой.
– Лучше ушить. Ни к чему…
– И то верно. У меня подруга так подложила, да заплясалась с парнем, смотрит – одна грудь на полметра вниз уехала. Утряслась, значит…
Антония фыркнула.
Да уж!
Хотелось ей красивые формы, хотелось! Но – не стоит! Да и нельзя…
Приживалка не должна быть красивее хозяев… проклятая серо-мышиная шкура! И никуда не денешься! Пока у нее нет выбора!
А платье было красивым.
Алое, из плотной ткани – не шелк, но тоже красиво. Широкая юбка – и под нее две нижних, алого и черного цвета, оборки, чтобы можно было ей взмахнуть покрасивее. Облегающий лиф с искусной вышивкой. Вырез…
– Как ты думаешь, можно его кисеей затянуть?
– Вырез? Не надо, ритана. Ни к чему.
– Я…
Антония красноречиво показала на прыщи в декольте.
– Шаль накиньте, ритана. Вот и красиво будет, и в тему. Не идет сюда кисея, сами понимаете.
Антония понимала.
Идея пришла внезапно.
Средство, которое ей дали – оно на магии.
Кто-то мешает ей взять с собой оба флакончика? Или того проще – протереться дома? И показаться на маскараде, хоть и под маской, но в своем естественном виде?
Без грима?
И может, даже потанцевать с Эудженио в таком виде?
Ну… хоть на глаза ему попасться?
– Сюда, наверное, надо волосы распустить?
– Как еще на это ритана Розалия посмотрит?
Антония только вздохнула.
– Плохо. Ладно, лента у меня есть.
– А тут вот, и поясная сумочка есть…
Определенно, жизнь подталкивала девушку к безрассудству!
* * *
Молитвы, молитвы, еще раз молитвы… какая ж это гадость!
Антония учила их и была только рада отвлечься, когда в комнаты влетела разъяренная Рита.
– Козел!!! Сын шлюхи!!!
– Кто? – с интересом спросила Антония, откладывая в сторону надоевший сборник.
– Роман!!!
Антоний посмотрела с удивлением.
– Роман? А что случилось?
– Этот… эта сволочь…
А что может сделать сволочь? Да в углу прижать в очередной раз и под юбку полезть. Рита, будучи девушкой крепкой, саданула нахала в причинное место и в очередной раз пообещала все оторвать. Тем и кончилось.
Антония невольно заинтересовалась.
– Рита, а почему Роман себе столько позволяет? Ко мне он приставать пытался, хотя и ритана, к тебе… у него там – бешенство?
– С…а он! – грубо ответила Рита. За это время они с Антонией не то чтобы сдружились, но относились друг к другу вполне хорошо. – … и…!
– Это понятно, а все же?
– Он родственник ританы Розалии, – выдала страшную тайну Рита.
Антония аж рот разинула.
– Серьезно?
– Тут целая история, – Рита уселась на постель, Антония кивнула, разрешая, и показала на поднос с плюшками, вареньем и лимонадом. Старший повар после совместных походов на рынок проникся к Антонии определенной симпатией. Девушка неглупая, торговаться умеет, продукты покупает хорошие – можно ее и побаловать. А вот прислуге такой роскоши не перепадало, поэтому Рита взяла за привычку утаскивать у Антонии парочку плюшек. Молодость, аппетит здоровый, да и работы хватает. А тут – скажешь, что ритана тебя попросила об услуге, и хоть отдохнуть чуток можно.
Антония не стала спорить.
И получила свою награду – ключ от садовой калитки, который вообще-то не положено было давать прислуге. Чего им туда-сюда шляться, господ в известность не ставя?
Но…
Мало ли что? Мало ли кто?
Вот и ходил ключик по рукам, вот и делались копии… Араконы, конечно, догадывались, и время от времени запор на калитке меняли. Но хватало этой меры ненадолго.
– Какая история? – Антония сунула надоевшие молитвы в стол, хоть ненадолго с глаз долой, и тоже потащила с блюда плюшечку.
– Ну так ритана Розалия в девичестве же Мондиго!
– Да. Дочь купца.
– Вот! И отец ее, Хорхе Луис Мондиго, известный торговец пряностями, травами… да много чем он торгует… вы его, ритана, еще не видели.
– Он живой еще?
– Чего б с ним сталось? Еще и стариком себя не считает, постоянно норовит кого посмазливее ущипнуть или облапить.
Тони сморщила нос. Но математика – коварное явление. Если ей восемнадцать, то ритане Розалии около сорока лет, точнее она не знала. А значит, ее отцу может быть в районе семидесяти. Нет, не возраст для мужчины.
– А при чем тут Роман?
– Так лет тридцать тому у него связь была с какой-то путаной. Вот и Роман родился. Что уж там с его матерью было, неизвестно, сам он помалкивает, но точно знаю, что ему было лет пятнадцать, когда он к отцу явился.
– Тот пришел в восторг?
– Ага, – хохотнула Рита. – Особенно его супруга. Говорят, половина сервизов в доме пострадала. И голова мужа заодно.
– Как это… непрактично, – посетовала Антония. – Я бы взяла сковородку или скалку. Небьющиеся.
Девушки переглянулись и прыснули.
– Ну так то вы, ритана. А там началось… веселье. А все ж – сын. На помойке не бросишь. Но и супруга твердо сказала, что в ее доме этой нечисти не будет.
– Ага…
– Пробовал купец его в торговлю пристраивать, но что-то там не сложилось. Вроде как воровать Роман начал или на непотребных девок все спускать…
– Верю, – кивнула Тони.
– Кто другой его и подавно не потерпит. Вот и пришлось пристраивать незаконного сына к зятю.
– А ритана Розалия…
– Скрипит зубами, но терпит, чтобы материнский покой не нарушать.
Антония задумчиво кивнула.
Действительно, будешь тут и скрипеть, и терпеть, чтобы незаконный сынок глаза матери не мозолил. Хотя лакей он вроде как неплохой?
