За пределы фонтана она н выходит, девушка танцует в струях воды, в водяной феерии…
И бьется, бьется, вторит стуку сердца, стуку барабанов дикий перестук каблучков.
Антония четко рассчитала время.
Пять минут, не больше.
Потом пора уходить. И музыканты понимают ее жесты правильно.
Шаг по кругу, второй, третий, разворот – и вот танец заканчивается поклоном.
Антония склоняется в центре фонтана, в обрамлении водяных струй.
Склоняется перед зрителями, которые так ошеломлены неожиданным зрелищем, что не сразу начинают хлопать. И девушка успевает всё.
Бросить быстрый взгляд на Эудженио с Альбой – заметили. Стоят, смотрят, и у Альбы на лице негодование, а Эудженио определенно понравилось. Впрочем, так и со всеми остальными парочками.
Мужчины оценили, особенно то, как мокрое платье обрисовало фигуру.
Женщины – не оценили. Или наоборот, сравнили и обиделись.
И Антония ловко выскользнула из круга людей, прежде чем с ней заговорили.
Шаг, второй – вот она уже возле деревьев, а там – сыщи ветра в поле! Кажется, ей нужна беседка. Платье мокрое, это плохо, вопрос, где бы его высушить? Ночь теплая, но…
Часа два у нее еще точно есть, прежде чем Араконы соберутся домой. Даже если Альба надуется, тетушка раньше времени домой не поедет. У нее тоже есть свои обязанности, здесь же и благотворительный базар…
Да и дядюшка останется… но в мокром к ним лучше не являться… беседка! Ура!
Не занято!
Антония прошла внутрь, повязала белую ленту на дверь и почти упала на скамейку.
Как же это, оказывается, сложно! Вот так…
Минут десять она просто сидела.
Потом встряхнулась и начала приводить себя в порядок.
Первым делом она сняла платье и повесила его на перекладину, оставшись в одном нижнем белье. Пусть подсохнет. Так, на ветру, еще и лучше будет. А если будет на ней, можно и простудиться. Этого Антонии совершенно не хотелось.
Белье?
Ну… нельзя сказать, что оно совершенно сухое. И панталоны, и корсет – а вы как думали? Под такое платье оно надевается автоматически! Но и не так, чтобы мокрое насквозь.
Ничего, сойдет. Скоро даже высохнет.
Волосы?
Снять мантилью, свернуть и сунуть в карман юбки. Гребень оставить. Им, конечно, неудобно расчесывать волосы, но если их сейчас вот так оставить… мокрые, в прическе…
Тони с ними наутро с ума сойдет! Это будут не волосы, а канат корабельный, в узел завязанный! Не прочешешь! А вот если их сейчас, аккуратно, гребешком… и маску поменять.
Красную сразу в карман, туда же и цветок, отколоть, не забыть…
Вроде бы нормально?
Антония уселась на перила беседки и принялась медленно расчесывать волосы. Вот так, спокойно, и руки не дрожат. И саше вернуть на шею, пусть висит себе…
Безрассудство?
Еще какое!
Но что еще могла сделать Тони?! ЧТО?!
Пусть любимый человек хоть так увидит ее без грима! Пусть задумается, ту ли он выбрал! Ну хоть на минуту…
Еще одна прядь волос прибавилась к общей массе.
На пороге беседки выросла темная тень.
– Ритана, вы позволите к вам присоединиться?
Каким чудом Антония не рухнула с перил?
Видимо, Божьим. Ничем другим это объяснить нельзя. Зацепилась удачно каблучком туфельки за скамейку, вот и осталась сидеть. А могла бы и шею свернуть.
– Ой…
А больше как-то ничего и не произносилось.
– Накиньте. Холодно в одном белье.
И на колени девушки опустился теплый тяжелый плащ.
Мужчина поднял руки и чуть отступил в угол беседки, как бы показывая, что безопасен. Доверять Антония не спешила, но плащ накинула.
Мята.
Лимон.
Что-то едва уловимое, табак? Кажется, да. Кофе. Самый сильный запах – кофе.
– Благодарю вас, тан.
Антония осознавала, насколько она уязвима. Один лишний звук, и ей остается лишь вернуться в Лассара. Один крик, один неосторожный взгляд… хорошо хоть она в маске. Но остальное?
Маска, панталоны и корсет. И плащ сверху.
Замечательно!
– Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие, ритана. Я видел, как вы танцевали.
Антония поежилась. Почему-то под плащом стало холодно.
– Я случайно попала в этот фонтан. Оставалось либо бежать, либо….
– Клянусь, продолжись ваш танец хоть на десять минут дольше, и фонтан закипел бы под мужскими взглядами. Вы великолепно танцевали.
– Благодарю вас, тан.
Антония разглядывала своего визави. Но – увы. Сказать о нем она могла не очень много.
Мужчина, безусловно, лет тридцати. Может, чуть больше.
Черный костюм скрывает фигуру. Одет он, как носят крестьяне на севере страны. Черная куртка, которая прячет плечи и грудь, но подчеркивает талию, черные брюки, сапоги. Плащ сверху.
Капюшон.
У куртки принят капюшон, вот его мужчина и надел, так что даже волос не видно. Черная маска закрывает лицо.
Короткая бородка, может, своя, а может, и наклеенная, такое тоже в ходу на маскараде, как и усики, как и парики. А уж про шиньоны для дам и вовсе говорить не стоит.
– Я уже сказал – не стоит благодарности. Вы мне подарите несколько минут вашего времени?
Антония прищурилась.
– Если вы попробуете прикоснуться ко мне, я закричу так, что сбежится весь парк.
– Фу, ритана. Какие у вас гадкие мысли, – лица мужчины Антония не видела, но сильно подозревала, что он улыбается. – Никогда не навязывал себя попавшим в беду девушкам, и сейчас не стану. Но могу предложить вам свою помощь.
– Какую? – подозрительно спросила Антония.
– Вы первый раз на маскараде? Верно?
– Да.
– Иначе вы знали бы об этом крохотном секрете.
Мужчина наклонился, покопался – и извлек из-под сиденья небольшую жаровню. Разжег в ней огонь и подвинул поближе к Антонии.
– Думаю, так ваше платье высохнет быстрее.
Антония думала о том же.
– Тан, вы меня просто спасаете.
– Мужчины этим и должны заниматься, не так ли?
– Предполагается, что мужчины должны спасать дам от перелетных драконов. К примеру.
– Но что делать, если драконы перелетели куда-то в другие края?
