Лежащая на соседней кровати пожилая женщина вышла вместе с Антонией. Правда, Тони не думала, что это ради нее. В уборную захотелось, наверное. Или к медсестре….
– Ты молодец, девочка. Мне уж страшно за дуреху стало, лежала, как мертвая.
Тони посмотрела на собеседницу внимательно. Да, это уже не старость – дряхлость. Волосы белые, словно пух одуванчика, руки тоненькие, как у младенца… видно, что смерть уже стоит за плечом женщины. И все же она не сдается до последнего. Это хорошо.
– Вы за ней приглядите? Сеньора?
– Пригляжу, сколько уж мне осталось. Я ей хоть и объясняла, что насилие – не конец жизни, а она все не верила. Плакала, а потом и реветь перестала. А это плохо.
– Очень плохо, – согласилась Антония, которая в своей деревне от правды жизни застрахована не была. – Очень…
– Ничего. Раз о мести задумалась – отживеет.
Антония кивнула и попрощалась. Да, выправится! Никуда не денется.
А Роман – сволочь! Так, Тони, спокойно! Держи себя в руках, не надо его проклинать!
Потом. Это – потом…
* * *
В этой комнате камин горел – всегда.
Зимой, летом, весной, осенью…
Просто – всегда.
Человеку, который находился в этой комнате, был необходим живой огонь. Он помогал сдерживаться. Успокаиваться, если хотите. Но иногда…
Хоть ты руку в камин суй.
А повредит ли огонь этой руке?
Зеленоватой, чешуйчатой, длиннопалой? Словно и не вполне человек. Но формы-то человеческие… только ногти, что те когти.
Странно.
– Что вы мне можете сказать?
– Тан, мы искали Сараласов по всему Эсклоту. Но их попросту там нет. Эта девка обманула нотариуса.
– Или нотариус – вас?
– Нет, тан. Мы потом проверяли, она брала билеты до Эсклота и другим упоминала про Сараласов…
– Поэтому и не поехала туда, понятно же!
Подчиненный потупился.
– Мы обязаны были проверить, тан.
– Ищите дальше. Проверяйте все остальные направления, все поезда. Смотрите, ищите…. Я хочу знать, где она может быть! Я хочу ЕЁ!
Капюшон плаща колыхнулся в негодовании, и подчиненный быстро склонил голову в поклоне. Видеть, что под ним таится, ему не хотелось. Нет, не хотелось…
– Да, тан.
– Что с Дальмехо?
– Он в столице, тан.
– Вот как?
– Да, они пока не поняли, что происходит, но… странные убийства уже выделили в отдельное дело. И занимаются ими…
– И кто такой умный?
– Тан Риалон.
– Ах, Эрнесссссто! Тогда неудивительно. Поймайте мне его?
– Тана Риалона, тан?
– Болван! Дальмехо! Я хочу, чтобы его отловили и остановили раньше, чем он привлечет внимание к нам и к нашим планам! И надо ж ему было… чуть не в последний момент! Скотина… Поймайте его!
– Да, тан.
– Свободен.
Подчиненный вылетел за дверь. Господин поморщился. Потер лицо, ощущая под ладонями чешую. Сухую, шершавую… стоит понервничать, как начинается! Скоро еще и чешуйки полезут!
Пакость!
Но справиться с этим никак не получится, это побочный эффект его силы. Ладно, это терпимо. А вот другое…
Где может быть эта малолетняя тварь?! Ей ведь все объяснили, это честь, и вреда ей не причинят… что ей еще нужно?! Жила на своей помойке, перебивалась с хлеба на воду… жизнь дает шанс – и что же?
Девка сбегает!
А другой подходящей у него пока и нет, слишком уж талант своеобразный. Светлые магички ему не подходят, а темных, проявленных, да еще сильных и из такого древнего рода – поди, найди!
Найдет.
Найдут.
Из-под земли выкопают. А потом под землю зароют. После… когда Антония Даэлис Лассара перестанет быть необходимой.
Дрянь такая…
Глава 9
Эудженио заехал вечером, как и обещал. В новеньком мобиле. Правда, за рулем был не он. За рулем мобиля сидел Амадо Эрнесто Риалон.
Паулина ахнула и заметалась по комнате.
– Ты-то чего дергаешься? – удивилась Альба.
– А если… Я, наверное, поеду с вами!
– Если мама разрешит, – Альба недовольно скривила губки.
Паулина, конечно, сестра, но… но вот именно, что сестра! Ябеда и наушница! Доносчица и подхалимка! При ней ни поцеловаться не выйдет, ни уединиться толком, ни…
Да вообще ничего не выйдет!
А то еще начнет с Эудженио кокетничать, и считай – вечер пропал. Альба такого не хотела. А потому… А кого можно с собой взять? Все же девушка, двое мужчин…. Точно! Антония!
Тихая и спокойная, и язык за зубами держать умеет… Альба вылетела из комнаты, махнув Паулине, которая спешно переодевала платье и, конечно, запуталась в крючках.
– Я сейчас!
Тони оказалась у себя. И едва успела спрятать книгу про сыщика в кипе молитвенников. Потом поняла, что это Альба – и успокоилась.
– Что случилось?
– Дженио приехал!
– Замечательно, – без особого восторга отозвалась Тони.
– Меня с ним одну не отпустят. Поедешь с нами!
– Свечку держать?
Альба топнула ногой.
– Не зли меня! Он с Амадо приехал, и за нами может Паула увязаться, а я не хочу! Поедешь, поболтаешь с Риалоном…
Антония сморщила нос. Альба подняла руку.
– А я тебе сумку подарю. Из белой кожи. И попрошу маму, чтобы мы туфли к ней заказали!
Антония и так согласилась бы, но чего ж отказываться, если предлагают? Надо брать!
Она мученически вздохнула и начала слезать с кровати.
– Ладно…
Амадо она помнила. Такой… паренек в очочках. Не парень, крепкий и крестьянский, не юноша, а вот именно, что паренек.
Не повзрослевший. Счастливое такое, лопоухое детство, живущее за папенькино-маменькиной спиной. И хорошо живущее. О чем с ним говорить?
Утром он пытался что-то сказать, но Тони ловко отгородилась от него сначала Паулиной, а потом и книгой. А там и пытка закончилась. А сейчас ей предлагают это продолжить… не хочется! Совершенно не хочется! Но Альба не отстанет, так что лучше согласиться сразу. Пока по-хорошему.
– Приводи себя в порядок, – и бегом вниз.
Тони кивнула и потащила из шкафа зеленое платье. Которое совершенно чудесно оттеняет ее прыщи. Бегом? Значит, спокойно и без суеты.
