– Его словно… даже не вырвали, тут вообще нет никаких следов. Его… растворили?
– Да, ритана. Вы что-нибудь слышали о такой нечисти?
Тони медленно кивнула. Растворили плоть…
Да, именно растворили, она слышала о таком, она знает… это было давно, очень давно… что же ей говорили и кто?! Девушка зажмурилась, взялась за виски, восстанавливая в памяти эти слова… так давно! Творец, это было невероятно давно…
– Да, слышала. Но не совсем о такой.
– Ритана? – даже немного подался вперед Эрнесто, ловя каждое слово.
Тони задумалась ненадолго, формулируя свои мысли. А потом заговорила.
– Это даже не учебник, не дневник, это сказка, которую мне рассказывала мама, когда была жива. По ее словам, именно с чем-то подобным столкнулся один из Лассара… это было давно.
И словно во сне всплыли и тихие мамины слова, и ее глаза, и улыбка…
– Это было давно, может, вскоре того, как произошло Разделение. Вскоре после того, как на земли нашего материка хлынули полчища нечисти из джунглей. Один из Лассара отражал их нападения. И он же заметил, что у солдат, которые пали в бою, часть груди словно бы растворена. Не выгрызена, а просто – словно часть плоти растворили на костях. У индейцев было такое приспособление… вроде губки. Если его приложить, оно растворяло плоть.
– Никогда о таком не слышал, – честно высказался сеньор Серхио.
– Тем не менее. Плоть превращалась в кашицу, которую индейцы и использовали.
– Для чего?
– Не знаю, – честно созналась Тони. – Это была сказка на ночь, и я уснула.
– Вам родители рассказывали о таком на ночь? – выпучил глаза сеньор Серхио.
Тони хмыкнула.
– Мама. Она же из рода Лассара и некромант.
Отец предпочитал истории о принцессах.
– А маленькая принцесса? – неожиданно спросил тан Риалон.
– Истории о некромантах, – легко ответила Тони.
А по сердцу полоснула боль, БОЛЬ!
Что предпочитает ребенок?!
Чтобы родители были рядом! А там пусть хоть про что рассказывают… только не бросают! Эх, папа… мама-то умерла, а вот как мог ты меня бросить?
Внешне она постаралась этого не показать, но как-то некромант смотрел излишне внимательно. А еще…
Тони колебалась недолго.
Сказать?
Не сказать?
Выбрала нечто среднее, сказать полуправду.
– Тан Риалон, у Лассара есть родовое умение. Если есть какие-то личные вещи погибшей, я могу попробовать призвать духа.
– Не тело? – уточнил некромант. – Не… частицы плоти?
Тони качнула горловой.
– Нет. Нужно именно что-то личное. Какая-то вещь. Если получится, я… я непроявленный пока некромант. Но дар у меня есть.
Тан Эрнесто пожал плечами.
– Если получится… будет интересно понаблюдать.
– А… вы не пробовали? – уточнила девушка. Если раньше она смущалась, то морг из нее это смущение вытряхнул. Начисто. Сложно было смущаться в двух шагах от мертвого тела, да и запах тут такой… в обморок бы не упасть.
– Я пробовал, но у меня не получилось, – с обаятельной улыбкой развел руками тан. – Вы не в курсе, но в своей ветви я – первый некромант. Со мной не спешат делиться родовыми секретами, вот, если бы сын мою силу унаследовал…
Тони качнула головой.
– Нет. Он… хороший человек, но магии в нем нет. И я прошу вас не разглашать мой маленький секрет. Да, я Лассара. Но я не хочу пугать своих родных. Некромантов не любят, а я и так пользуюсь их любезностью.
Дураков среди присутствующих не было. Мужчины поняли все правильно. Что тут поделаешь – не любят у нас некромантов! Необходимость признают, услугами пользуются, но – не любят! Вот и не надо осложнять девочке жизнь, информируя ее родственников.
– Я распоряжусь насчет вещей, – подхватился сеньор Серхио. И вышел из комнаты, оставляя двух некромантов наедине с трупом.
Тони разглядывала мертвое тело.
Тан Эрнесто разглядывал девушку.
– Антония, скажите, я могу вас так называть? На правах старшего?
– Можно просто Тони, – отозвалась девушка.
Интересно, для чего нужно… такое делать? У всякого действия, учил Хуан, есть свои причины, хорошие или плохие. Да, иногда эта причина – глупость человеческая. Но по глупости убивают не так!
Нет, не так!
По глупости убивают спьяну, с раздражения, с дури… вот столкнуть с лестницы по глупости – можно. Сковородку схватить по глупости – можно. А вот так?
Нет, это точный расчет. Но зачем? Что это могло значить?
– Тони, скажите мне, прошу вас. Что происходит между вами и моим сыном?
– Ничего, – честно отозвалась Антония, думая о своем. – Амадо хороший, но мне он не нужен.
– Так жестоко?
Тони пожала плечами.
– Наверное, жестоко. Но делать вид, что я отвечаю на его чувства – еще хуже.
Такая принципиальная? Или просто глупая?
– Хм… Тони, я примерно представляю себе ваше положение. Вы понимаете, что любой мужчина, которого найдут вам ваши родственники, окажется хуже Амадо?
Антония отвлеклась от трупа и посмотрела на некроманта в упор.
– Тан Риалон, к чему этот разговор?
– Мой сын увлечен вами. Я это вижу и знаю.
– И вы хотите, чтобы кровь Лассара влилась в вашу семью? Усиливая Риалонов?
– Допустим?
– Тан Риалон, – глаза Тони были безнадежно уставшими. Словно даже потухшими. – Я НЕ ХОЧУ замуж за Амадо. Более того, я хочу, чтобы мой муж стал Лассара. Моя семья не заслуживает окончательной гибели.
– Вы уверены, что ваши родственники посчитаются с вашим мнением? – не удержался Эрнесто.
– Уверена, что не посчитаются.
– Тогда стоит ли проявлять ненужное благородство?
Ответом некроманту был насмешливый взгляд светлых глаз.
– Благородство ненужным не бывает.
Кто знает, куда бы зашел разговор, но в комнату вернулся сеньор Вальдес. И протянул Тони небольшой бумажный сверток.
– Все ее вещи. Одежда, туфли…
Тони кивнула, положила сверток на свободный стол и развернула. Достала оттуда первое, что попалось, туфельку. Сжала в руках.
А потом…
Мужчинам, которые за этим наблюдали, показались разные вещи.
Серхио – что у девушки вдруг побелели и лицо, и руки. И глаза закатились.
Эрнесто увидел, как вокруг Антонии сгущается белесая дымка. И кажется, даже услышал какие-то голоса. Но не смог ничего разобрать.
