— Похуй все, — выдыхаю я.
— Ну да, ну да…
Срывается ветер, подхватывает с клумбы мелкую крошку и какой-то сухоцвет — и все это яростно бросает мне в рожу. Будто сама природа против той херни, что я горожу, протестует. Я не сопротивляюсь. Даже не жмурюсь. Опуская взгляд, глубоко затягиваюсь.
— Нажраться бы и поебаться… — дальше кого-то обманываю. Молчу. Выдерживаю паузу, прежде чем выдохнуть вместе с никотином то, что по-настоящему рвет нутро: — Разнесу этот притон. С землей сровняю.
15
Неделю меня игнорировал, чтобы сейчас соваться с этой ерундой?
© Варя Любомирова
— Бойко точно без башни! Слышала? Говорят, бойню и пожар у Самира он устроил.
— Да ты чё?
— что-то его этой осенью капитально бомбит…
— Так Ильдарович женился… Кира явно из-за этого колотит. Еще и сестра эта — придурковатая дрючка-заучка. Адский замут!
— Ага… Как они тогда во дворе махались! Представляю, что дома творят!
Судорожно вдыхая, продолжаю путь с гордо поднятой головой. Едва миную компанию, разговоры стихают, а затылок мне начинает неистово жечь. Знаю, что виной тому не взгляды девчонок. Очевидно, и заткнулись они потому, что позади идет Кирилл. Все усилия прилагаю, чтобы не ускоряться и выдерживать первоначальный темп.
Раз, два, три… Еще пару шагов, и поворот.
— Центурион!
Реакция на его голос следует незамедлительно — по телу бегут мурашки, а в груди разрастается жар. Оказывается, мое сердце очень крепкое. Вцепляясь пальцами в края острых канцелярских папок, отчаянно притискиваю их к груди, словно они способны приглушить новую волну испытаний, и оборачиваюсь.
Встречая взгляд Кирилла, тотчас порываюсь свой уронить в пол. Воздух в легких стынет, а сердце заступает на очередную непосильную вахту. Напряженно вытягиваюсь, но пытаюсь сохранить видимость, будто спокойно жду, пока братец подойдет.
Он приближается неторопливо. Он всегда движется лениво и вместе с тем уверенно. Царь зверей, понимаете ли, при обходе своих владений!
На самом деле Бойко и эти его друзья — Чарушин, Фильфиневич, Георгиев и Шатохин — они выглядят, как банда. Может, не все из них плохие… Артем ведь спас меня от того ужаса и даже пытался успокоить. Да, наверное, они не такие испорченные, как Кирилл. Но вот так вот, все вместе, смотрятся именно как криминальная группировка. Если они валят в твою сторону или, не дай Бог, непосредственно на тебя, поджилки трясутся. И даже мне это трудно скрыть.
Бойко останавливается прямо передо мной, и мне приходится задрать голову, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза. Остальные парни отходят к окну у лестницы, но, как мне кажется, периодически поглядывают в нашу сторону. Впрочем, я не могу оторваться от Кира, чтобы в этом убедиться. Боюсь потерять бдительность и упустить что-то важное.
Он выдыхает и смотрит так, словно с моим лицом что-то не то… У меня же в груди какой-то нерв щемит, и все тело будто иголками пронизывает.
С тех пор как я перестала с ним разговаривать, Бойко ко мне тоже никакого интереса не проявлял. Казалось, что он меня попросту не видит. Мы не здоровались, за неделю и парой слов не обменялись. Ему, конечно же, плевать, что по его вине со мной чуть не случилась самая настоящая беда. Скорее всего, Кирилл просто рад, что я сама оставила его в покое.
Тогда что ему нужно сейчас? Что его вынудило вновь перейти от привычных ненавистных взглядов к действиям? И зачем так долго меня рассматривать? Намеренно заставляет нервничать!
Тело немеет. Лишь сердце продолжает рваться от натуги.
Не понимаю, за что Бойко так нравится девушкам. По всем закуткам о нем говорят. Не понимаю… Нет, конечно же, понимаю. Если отодвинуть мою личную обиду и проанализировать все, что я когда-либо читала, видела и слышала… Никто, никогда не назовет его красивым. Но в нем есть нечто большее. Нечто намного большее. Взгляд — как шаровая молния. Голос — как электрошок. И сила, которую без прямого воздействия ощущаешь физически. А это, как и любая неконтролируемая стихия, завораживает. Но, что важнее всего этого… Он законченный придурок! Самый худший человек, которого я когда-либо встречала.
Если у Бога есть черный список, Кирилл Бойко его возглавляет.
Печально, но именно такие люди и добиваются всеобщего признания.
— Ты действительно собираешь свою шайку в крестовый поход? — выдыхает со знакомым презрением.
— Это у тебя шайка. А у меня…
— Полк, блядь? — ухмыляясь, проходится по мне каким-то странным, воспаленным, будто хмельным, взглядом.
Я и до того горела, а после… тело превращается в раскаленную и неустойчивую магму. Пылает и абсолютно не поддается контролю с моей стороны.
— Твой юмор неуместен!
— Очень даже уместен.
Быстро отвожу взгляд, чтобы иметь возможность перевести дыхание. И с некоторым удивлением замечаю, что в то время как трое остальных парней завели о чем-то разговор, Артем Чарушин все так же непрерывно и напряженно смотрит на нас с Кириллом.
— В академии кипучую деятельность развернула, — как всегда, с каким-то упреком поддевает меня Бойко. — Теперь еще со своей ордой Аккерманскую крепость брать вздумала? — тут уже откровенно ржет, придурок.
— Тебе какое дело, я не пойму? Крепость тоже твоя?
— Угомонись, — грубо выталкивая это, физически напирает.
Отступаю, пока не упираюсь спиной в стену. Просто не хочу, чтобы этот ненормальный, как раньше, давил мне в переносицу. Впрочем, избежать этого мне все равно не удается. Еще и руками фиксирует, отсекая со всех сторон пути отступления.
Смотрит так, будто я ему что-то, черт возьми, должна!
— Что тебе надо, а? — не выдерживаю напряжения.
— Слышал, ты все-таки подала заявку на участие в соревнованиях?
— Все-таки? Я тебе сразу сказала, что пойду!
— Кончай выпендриваться, — тихо выдыхает, словно это действительно совет невесть какой важности. — Неужели еще не поняла, что не стоит со мной связываться?
