— Не стоит, — подарил уже ему улыбку правитель. — Думаю, что это будет даже интересно — попробовать снять чары.
— За столько лет вы никогда этим не занимались?!
— Не было необходимости.
Конечно. Куда проще не морочиться и превратить в паучиху!
Очень хотелось возмутиться, но я прикусила язычок и решила, что раз разговор уже находится в этой плоскости, то хорошо бы получить что-то полезное для себя лично.
— Ты сказал, что был бы рад платить мастерством. — Я нервно поерзала, стискивая бокал. — Это действительно можно устроить?
Фейри подался вперед, пристально глядя на меня. От тягучего молчания и этого взора у меня вновь дрогнули пальцы.
— А ты хочешь именно этого? Мастерства?
— Да, — решительно кивнула я и, решив, что король колеблется, торопливо добавила: — Богатство мне не нужно, но я буду счастлива тут чему-то научиться.
Искусство мастеров дивного народа несравнимо ни с чьим другим. Я ни за что не упущу такой возможности!
Он запрокинул голову, искренне рассмеявшись. Потом перекинул волосы, обнажая одно длинное, острое ухо, и кивнул:
— Хорошо, Элла. Я подумаю. А сейчас… ночь в разгаре и тебе пора в свою комнату. Айкен, проводи мою пряху.
— Как прикажет повелитель.
Глава 5
О моей замечательной работе и включении в рацион необходимых продуктов
Остаток ночи спала я плохо. Ну или, наоборот, хорошо. Это как посмотреть… Когда тебе снится твоя обычная, нормальная жизнь, но во сне ты понимаешь, что это только сон, а на самом деле реальность переменилась напрочь и безвозвратно, — и просыпаешься… Это вот хорошо или плохо?!
А вот проснувшись, ощущала себя очень даже прекрасно. То ли потому то кровать была мягче, чем дома, то ли цвет постельного белья располагал к неге и создавал атмосферу уюта и умиротворения. Я вообще люблю сиреневые тона…
Еще за пологом кровати мягко шуршал снег. И я, улыбаясь, слушала тихую мелодию падающих снежинок… до тех пор, пока не проснулась окончательно и не сообразила, что это не снег вовсе, а голос.
— Доброе утро, госпожа! — шептали снежинки. — Моя госпожа проснулась! Ей снились приятные сны, и я качался в их волнах вместе с нею, золотой пряхой… Как же я рад служить вам, о прекрасная госпожа… добрая, нежная, милая…
— Тау? — спросила я, и сиреневый полог качнулся, чуть сдвинулся сбоку, и впустил кусочек искристого вихря.
— Я Тау! — прошелестел уже знакомый дух. — Что угодно моей госпоже? Я ждал, я долго ждал вашего пробуждения! Я готов служить!
Честно сказать, я успела забыть про него. А теперь очень обрадовалась — не то чтобы самому духу, но тому, что это не противный Айкен, который стал бы меня тормошить, куда-то гнать, чего-то требовать. А кроме того, в голосе духа явно слышалась искренняя радость.
— Чего желает моя госпожа?
Вихрь превратился в личико со смазанными чертами и облачком волос. Больше всего это напоминало одуванчик, и я улыбнулась. А дух, какой-то очень уж сегодня разговорчивый, продолжал:
— Завтрак? Ванну? Может быть, принести одежду?
— Сначала ванну, — откликнулась я. — Одежду я могу и сама… — сказала, скорее, себе, но Тау тут же запротестовал:
— О нет, это счастье — услужить моей желанной госпоже!
Глядя на еще сильнее заискрившуюся мордочку духа, я наконец удивилась: с чего, собственно, такой энтузиазм? И спросила:
— А почему счастье?
— Госпожа не такая, как другие… — ответил дух и вдруг замельтешил, задернул полог, а буквально пару секунд спустя сиреневая ткань вновь ушла в сторонку, и на кровать упало платье тех же оттенков.
Я протянула руку, пощупала тончайший шелк предложенного наряда. Не моего. Нечто длинное, воздушное, страшно красивое и… пожалуй, не к месту.
— Тау. Пожалуйста, принеси мне пока халат из шкафа. Такой зеленый, с нарисованными кошечками…
— Госпожа не будет в нем так прекрасна, как в платье! — предупредил дух, но мгновенно исполнил просьбу.
— А какие — другие? — спросила я, накидывая халатик. — Те, кому ты служил раньше?
— Да-а, — ответил мне снежный шорох, став чуть громче. — Леди… Ни одна леди никогда не говорила Тау «Пожалуйста».
— А лорды? — Интересно же!
— Лордам служат другие духи, — не слишком понятно пояснил вихрь, следуя за мной в ванную. — Госпожа желает пену? Кофе, ваниль? Может быть, что-то иное, я принесу?
Вообще я как-то не привыкла, что мне прислуживают. Но обламывать радостного духа не хотелось. К тому же… Если он так ко мне расположен — то будем дружить! Если получится. И получать информацию.
— Кофейную, пожалуйста! — выбрала я и добавила: — Огромное тебе спасибо!
Искорки рассыпались чуть ли не по всей комнатке.
— Славная госпожа! — выдохнул Тау, а над ванной поднялись пушистые тучки пены, источающие божественный аромат.
Кстати!
— Тау, а здесь есть кофе? Можно попросить?
— Кофе для золотой пряхи! Конечно! Сливки, корица? Много сахару для моей несравненной госпожи? Принести сюда?
— Всё это и сливок тоже много, — заказала я, забираясь в теплую, ровно нужной температуры воду. Почему-то стесняться духа в голову не пришло. К тому же неизвестно, мальчик он или девочка… Или духи вообще бесполые?
Около бортика появилась небольшая круглая столешница — мраморная, кажется, если, конечно, бывает сиреневый мрамор. Большая чашка с горкой сливок, тарелка с каким-то миниатюрными пирожными…
Я выпрямилась и заглянула под столешницу — точно, без ножек! Висит в воздухе.
— Я могу промыть госпоже волосы! — предложил Тау.
— Спасибо тебе, но я сама.
— А что госпожа хочет на завтрак?
Сообщив безмерно услужливому духу, что пирожных мне хватит за глаза, и поблагодарив еще разочек, я задумалась: как же вели себя с ним леди Неблагого двора? Хотя нетрудно догадаться. Для них-то он — низшее существо, банальный слуга. А вот для меня — очередное чудо, причем вовсе не страшное-ужасное-непонятное, а очень даже симпатичное.
Словом, не быть тебе, Элла, леди! Даже и пытаться не хочется, на самом деле.
Но несколько минут спустя — я еще и кофе допить не успела — попытаться пришлось. Но ведь что посеешь, то и пожнешь, верно?
Перед ванной возник Айкен Драм и, не дав себе труда даже поздороваться, принялся громко возмущаться:
— Разнежилась тут! Работать кто будет?! Сказали же тебе: с утра за работу! Тут тебе что — место отдохновения? Как там у вас, глупых смертных, — курорт? Да ты понимаешь…
Я прямо мгновенно ощутила себя низшим существом и бесправной… ну да, паучихой! А потому, собрав в голос весь доступный мне металл, холодно и резко перебила:
