А вот сам дворец… Нет, от холма тут ничего не было. Так рисуют и описывают архитектуру эльфов: изящные очертания тонких башен, нарочитая хрупкость соединяющих их переходов, хрустальная прозрачность, ажурные плетения, полукруглые своды… Только вместо света — тьма. Вместо белого — оттенки черного. Несомненная, невероятная, но мрачная какая-то красота.
А еще дворцы обычно стоят в саду. Среди аллей, фонтанов и клумб, а не голой площадки, вымощенной черным камнем и окруженной простенькой кованой решеткой… И вот это точно иллюзия! Интересно, что под ней скрывается? Но чтобы узнать точно, надо выйти из королевского холма. Да и то не факт, что я увижу правду…
Я тихо закрыла окно, изрядно подавленная увиденным, отвернулась… И едва не отскочила назад. Точнее, отскочила бы, но спина упиралась в подоконник. А потому пришлось просто сглотнуть и поздороваться.
— Кто ты, смертная? — спросили меня вместо ответного приветствия.
Стоявший передо мной фейри был ну очень странным! И понять, к какому виду он относится, не представлялось возможным. Не то чтобы я большой знаток волшебных существ…
— Я королевская пряха, — четко ответила, продолжая во все глаза разглядывать собеседника.
— И что же ты здесь делаешь? — удивленно спросил… ну, наверное, мальчик?
Я бы приняла его за какого-нибудь пажа, эльфика-подростка. Ростом мне до подбородка, стройненький, богато одетый, кружевной воротник закрывает плечи, и по швам лосин пущено такое же потрясающее кружево… Одежда ярко-красная, и красные туфельки, едва не женские. А на коротких золотистых кудряшках — веночек из листьев. Пожухлых таких, ржавого уже цвета, полураспавшихся… Но кудряшки обрамляют крайне странное, в буквальном смысле кукольное личико. Фарфоровое, кажется.
Может, и правда кукла?
— Я должен доставить тебя на место, — сказало тем временем странное существо.
— Спасибо, но я вольная пряха! — немедленно отказалась я.
— Та самая? — Его лицо было совершенно неподвижным. Даже губы не двигались, хотя голос явно шел из них! — Золота-ая? — протянул он с явной издевкой.
— Тринадцатая! — сердито сказала я. — Ты сам-то кто такой?
Ну не могла быть вежливой! Достали!
— Твое ли это дело, человечка? Неуместный интерес, — отрезал кукленок. — Довольно того, что ты меня видишь! А раз видишь — придется тебя съесть.
— Э-э-э…
Я попыталась улыбнуться. Не вышло.
Потому что прелестная куколка вдруг раскрыла ротик, мгновенно превратившийся в огромную пасть, и щелкнуло кривыми желтыми зубами…
Но толком испугаться я не успела: между мной и фарфоровым чудищем вклинилось облако желтого шелка, по лицу мазнула блондинистая длинная прядь волос, и женский голос весело произнес:
— Ах! Простите! Брысь, брысь!
Мельком обернувшись на меня, девушка оттеснила жуткую куклу, вытянула обе руки и схватилась за кружевной воротник, вздергивая существо над собой. А потом… быстро и без видимых усилий свернула его в трубочку. На каждой руке девицы-фейри было по два локтевых сустава.
Она крутнулась вокруг себя, разворачиваясь ко мне остроносеньким лицом с мелкими чертами.
— Надо было сказать «брысь»! Вот как кого видишь страшненького, сразу говори «Брысь!», дорогая.
Девушка сунула толстенькую трубочку, только что бывшую куклой, под мышку и взмахнула осыпающимся веночком, зажатым в другой ладони.
— Ты золотая пряха, да? — с искренним любопытством спросила она.
— Да, — подтвердила я. Очень захотелось немедленно найти короля и стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
— Такая милая! — оценила фейри. — И такая свободная! Его величество дал тебе слишком много воли!
Ну извините! Я стиснула зубы и в очередной раз попыталась улыбнуться.
— Ой, ты обиделась? Я в том смысле, что ты увидела моего куми-чи! А не должна! И оно тебе ни к чему, испугалась только…
— А кто это? — не удержалась я, кивнув на трубочку.
— Куми-чи? Мой эксперимент, ничего интересного. Но правда он милый?
— Очень, — подтвердила я.
— Ну вот! Но неудачный, — вздохнула девица. — Побегу разрежу его.
— Как разрежешь? — удивилась я.
— Ножницами, конечно, — пояснила она. — Не жечь ведь? Ингредиенты жалко. Ну, увидимся еще! Ты такая… — Она словно прикусила язычок и скорчила мне обезоруживающую гримаску. — Такая интересная! Позову тебя пить хэнэйское вино, обещаю! Не забудь: чуть что — говори «Брысь»!
И упорхнула, помахивая куклиным веночком.
— А как тебя зовут? — крикнула я вслед.
— Фаира, леди Желтых Восточных Холмов, Радетельница Шестой Королевской Дивизии, Госпожа… — донеслось до меня.
Высшая фейри? Леди Неблагого Двора? Как-то иначе я о них думала, то есть со слов Тау, конечно…
Я смотрела вслед удаляющемуся желтому облаку еще пару минут. Наконец фейри завернула за высокий раскидистый куст и исчезла. Куст рос прямо из каменных плит пола, и так далеко от меня…
А потом увидела в воздухе рядом с собой светящуюся красную черту. Черта удлинялась, бежала вправо, словно указывая дорогу. Видимо, к моим покоям.
А вот не хочу. Гулять — так гулять!
— Брысь! Брысь! — сказала я на всякий случай. Совсем негромко, но мои слова вернулись многоголосым эхом от высоких сводов огромного зала.
Огромного, пустого и довольно странного. Но что не странно в этом месте?
Я развернулась вправо и отправилась к кусту, игнорируя красный указатель.
* * *
Буквально через несколько шагов куст, скрывший леди Фаиру, мою новую знакомую и Радетельницу чего-то там, исчез из поля зрения. А может, и совсем исчез… Зато появилось кое-что другое.
Я замерла и огляделась, вспоминая слова короля: «Меняется интерьер и архитектура. Так, как захочет…»
С потолка свисали ленты стеклянного серпантина, издававшие при прикосновении едва слышный звон. И вокруг них вились крошечные существа с крылышками, полирующие серпантин большими щетками. Заметив постороннего, они бросили свое занятие, порскнули вдоль коридора, собираясь в стайку, и всем скопом налетели на меня.
Истошный многоголосый визг заставил заткнуть уши, а полетевший в лицо песок — зажмуриться.
Когда я проморгалась и открыла глаза, в коридоре царила благословенная тишина, а передо мной стоял Айкен Драм с перекошенной мордочкой. Едва не плакал, честное слово!
— И это пряха! — выплюнул он с огромным презрением. — Пряха самого короля Неблагого Двора! Бродит по дворцу в какой-то хламиде, выставляя на всеобщее обозрение голые ноги! Лохматую голову! Хлопает глазами, словно чудеса какие-то видит! Тьфу! Сто раз тьфу, тьфу!
