В спальне уже суетился Тау. Раскладывал приборы, левитировал тарелки и блюда, а едва увидев меня, заговорил:
— Госпожа, моя прекрасная госпожа пришла! Все почти готово!
— Это хорошо. — Я ласково улыбнулась духу в ответ. Села, взяла кружку с ягодным морсом, сделала несколько глотков и спросила: — Тау, а почему ты звал меня золотой? Заверял в своей дружбе, но называл золотой.
Блюда звякнули, а левитируемый кусок мяса едва не промахнулся мимо тарелки. Дух до такой степени испугался, что контуры его тела стали едва видны.
— Госпожа Элла, простите! Простите!
— Я тебя не ругаю, — мягко уточнила я. — Но я совсем не знаю ваш мир, потому интересуюсь.
— Его величество обратился к вам “золотая” при всем дворе. И назвал пряхой, тоже при всем дворе. Золото у нас — переоцененный металл, которым можно расплачиваться с людьми. И золотой человек для фейри — ну… достаточно доступный, скажем так. Но вот пряха… пряха — это не просто смертная дева, это часть божественного замысла богини Дану. Инструмент Плетущего. Это очень почетно.
Угу, потому дух и не знал, как ко мне относиться.
— И много есть Плетущих? — Ощутив как скрутило желудок, я поспешно сунула в рот кусок мяса.
— Неблагих? Да вот одна ветвь осталась — Сумрачные. У Благих есть еще Рассветные и Солнечные.
— А почему их так называют?
— Так Сумрачные — вечером работают. Рассветные утром, а Солнечные, соответственно, днем.
— Не хватает ночных, — со смешком ответила я.
— Потому и выматывается так наш король, — вздохнул Тау. — Пропали Полуночные. Приходится ему, как наиболее сильному, пытаться замещать.
— А что с ними случилось?
— Никто не знает, — ответил дух. — Это вам у короля лучше спросить, прекрасная Элла.
Я задумчиво кивнула, отпустила Тау, заверив, что не держу на него зла, и продолжила обедать.
Вот оно что — пропал целый род.
Надо сказать, до этого рассказа я думала, что меня дурят и на самом деле все в порядке. А тут даже стыдно за свое промедление стало. И за плохую пряжу.
Действительно проблемы.
И у Кэйворрейна, по всей видимости, тоже. Мало того, что только-только взошел на трон, так еще и замещать надо других Плетущих.
Интересно, что он все же плетет?..
И что это за великий замысел богини Дану? И главное, что за богиня?!
Но Тау уже ушел и спросить было не у кого, а вечером, когда он накрывал ужин, я была настолько измотана пряжей, что даже не вспомнила о своем вопросе. Да и вообще все, чего хотелось, это поесть и рухнуть полежать.
Вторая половина рабочего дня вытянула все жилы. Хотя если вспомнить, что еще вчера я в обморок упала после работы, то, наверное, это огромный прогресс и не пройдет и недели, как я вообще не буду замечать проведенных за прялкой часов.
Но, вопреки ожиданию, после насыщения сон не пришел. Я встала, порисовала, но и это не успокоило. На душе было мрачно и муторно.
Отчаянно не хватало свежего воздуха, хотя в спальне было вовсе не душно. Просто хотелось ветра. Подставить лицо его потокам, представить, что я вот так же свободна и могу лететь куда угодно.
Я остановилась, замерла возле стены, положив на нее обе руки. Как же хочется на волю. Вроде она и есть у меня. Кровью выкупленная, честно оплаченная, а не ощущаю.
Внезапно камень под руками дрогнул, потеплел… и ладони стали проваливаться сквозь стену. Я не успела удержать равновесие и упала вперед, но полет длился недолго. Руки ощутили подоконник, а мрамор медленно светлел, пока не превратился в прозрачный хрусталь, заключенный в оконные рамы.
Сознания коснулась чья-то радость и словно предвкушение похвалы. Замок? О-о-о, спасибо, мой хороший!
Я толкнула створки и они без единого скрипа распахнулись, а мои волосы подхватил, взметнул наполнивший комнату порывистый ветер. Я глубоко вдохнула.
С каждым мгновением в голове прояснялось, и я словно видела, откуда он прилетел, этот волшебный ветер волшебной страны. В нем, словно в дорогих духах, переплетались запахи и образы. Высокие сосны, что стояли на заснеженных склонах гор и трещали под порывами ветра. Вьюжные вихри, что неслись через затейливые деревеньки, в которых жил дивный народец. Там дымок вился над трубами, пахло хлебом и жареным мясом. Там жили и любили… как и люди, но все же немного иначе.
Послевкусием ощущалась палая листва, из Западного леса, что рос на границе владений. За ним простирался Благой Двор, и пришедший ко мне ветер летал туда настолько давно, что и сам забыл, как сладко пахнет яблоневый сад королевы Титании.
Очнулась я нескоро. Да и не хотелось выныривать из этих сладких грез, если честно. Хотелось ближе, хотелось выше, хотелось упасть в объятия северного ветра…
То, что я была в шаге от этого, поняла лишь после того, как окно с грохотом закрылось прямо перед моим носом. Первое возмущение смыло страхом.
Потому что я уже стояла на подоконнике.
— Вот как… — ошарашенно пробормотала я, глядя, как ярится ветер, с силой бьет в едва слышно звенящее стекло. — Спасибо, замок. Я поняла. Больше не буду.
Повторно я открывала окно с осторожностью. Створка не поддавалась, словно замок сомневался, стоит ли повторять опыт, который едва не закончился катастрофой. Но все же позволил.
Ветер ласково погладил по щеке, словно извиняясь. Он лишь хотел поиграть. Кто же знал, что я летать не умею!
Вдруг окно повторно попыталось закрыться, но не успело.
Между резко захлопнувшимися створками сверкнул кончик кинжала, и я, испуганно вскрикнув, шарахнулась назад.
Уже хотела было кричать и звать на помощь, когда раздался знакомый голос:
— Не любит меня этот замок, вот вообще не любит.
Эм-м-м… Филидэль?!
Пока я стояла и не могла в это поверить, летний лорд все же вышел победителем из жестокой схватки с окном и залез на подоконник. Мягко спрыгнул на пол и отвесил поклон:
— Великолепная Элла, рад вас приветствовать! Вы все так же свежи и прекрасны, как я запомнил! Роза при Зимнем дворе, трепетная фиалка в мрачном склепе, нежная орхидея, безжалостно выставленная на мороз, хрупкая…
— Остановитесь, пожалуйста! — воскликнула я, прерывая дивного. Хотя, если честно, было интересно как долго он может продолжать в том же духе. — Что вы тут делаете?
— У меня к вам есть дело, о драгоценная роза, недобрым чудом попавшая в жестокую стужу обиталища тёмной половины этого прекраснейшего из миров. Потому я умоляю вас уделить мне время для разговора…
Пока я осмысливала витиеватый оборот о жестокой стуже, Филидэль быстро огляделся и добавил:
— Но не здесь, о звезда моих очей.
