Это действительно было так. В колледже даже шутили, что у меня в глазах фотокамера…
— Ну да… — с сомнением отозвался он. — У тебя же дар… А можно я буду смотреть, как ты это делаешь?
— Нет, Айкен. Придешь завтра на примерку. А смотреть нельзя! — заявила я очень важно. — Это ведь тоже, знаешь ли, колдовство. Наше, человеческое, но именно оно.
И брауни впервые за все время нашего знакомства посмотрел на меня с уважением.
* * *
Очередное доброе утро смог бы назвать добрым только законченный мазохист.
— У-о-о-а-а! — голосили над головой.
Мой новый «будильник» работал исправно. Правда, я все собиралась попросить Айкена, чтобы в нем заменили птичку. На банальную кукушку она не походила даже внешне: этакая жутковатая смесь вороны и павлина… Но внешность — полбеды! А вот как она орала… Нечто среднее между карканьем и отчаянным мяуканьем кота, которому на хвост наступили. Конечно, от таких звуков поневоле проснешься, но я бы предпочла банальный «бом-бом» или «ку-ку»…
А потому была даже приятно удивлена, когда в мой сон после жуткого кошачьего ора ворвался скрипучий голосок, на все лады выкрикивавший мое имя:
— Элла! Эл-ла! Э-элла-а! Да проснись же, глупая смертная! Ку-ку, фоморы тебя забери! Эл-ла!
Открыв глаза, я уставилась на часы. Все те же: изящный домик с треугольной крышей и деревянными финтифлюшками. Вот только маятник истерично метался по кругу, а гирьки доползли до пола, подскакивали на нем и звонко бились друг об друга. Крохотная дверка над циферблатом была распахнута настежь, и около нее металось крошечное существо, рассыпая вокруг себя фиолетовые искры.
— Ирри? — сонно спросила я. — Тебя обязали будить меня? Не кричи, я уже встаю…
— Очень мне нужно брать на себя лишнюю работу! — фыркнула часовая фейка и наконец остановилась. — Да еще и в таких глупых часах! От которых нельзя отлететь!
— Наверное, это защита от вороны, которая в них живет, — предположила я и сладко зевнула.
— Воро-она!.. — издевательски протянула Ирри. — Какая это тебе ворона? Это клыкоплир! Кусает тех, кто не обращает внимания на его песни, потому тут и поставили чары! Заботятся о тебе!
М-да… Значит, птичка еще и не механическая, а живая… Неужели в волшебной стране не водятся обычные кукушки? Хотя бы деревянные… Впрочем, что взять с Неблагого Двора? Только какую-нибудь пакость!
— Теперь ты будешь меня будить? — с надеждой спросила я часовую фейку.
— Сказала же — нет! — Ирри, сидевшая на дверке, вдруг резко рванулась вперед, но ее словно притянуло на место. — Очень сильные чары! — недовольно резюмировала она. — Подойди ко мне, пряха! Я пришла поговорить с тобой.
Я выпуталась из одеяла и приблизилась к часам. Почему-то ужасно захотелось потрогать фею пальцем, но сдержалась. Укусит еще…
— Ты все-таки добилась моего освобождения! — возвестила Ирри. — А потому… Я хочу тебя предупредить. — И едва слышным шепотом сообщила: — Не доверяй управляющему королевским сидом!
— Айкену? — удивилась я в полный голос.
— Тшш! — шикнула фейка. — Да, Айкену Драму. Никогда не доверяй!
— Почему? Нет, он, конечно, противный… Но мы уже практически подружились, — непонятно зачем доложилась я.
— Тупая смертная! — выкрикнула Ирри, снова выпуская облачко искр. — Делай, что тебе говорят, если не хочешь проблем!
И еще громче:
— Не жри так много каши! Станешь толстая, и король будет тебя обходить за сто пядей! Поняла?!
И снова тихо-тихо:
— Не доверяй Айкену, поняла?
Я ошарашенно кивнула, и фейка тут же скрылась в дверке.
Ну и дела…
Не то чтобы я поверила Ирри… Но когда явился Айкен, почему-то лично притащивший мой завтрак, сомнения таки появились.
Брауни, усевшись на край стола, мрачно смотрел, как я ем, и вдруг спросил:
— Значит, я противный?
То есть за мной постоянно шпионят. Отлично!
— Был — очень, — подтвердила я, отправляя в рот очередную ложку каши. — И я тебе об этом говорила. Хамил, успокоительное подливал, бросил на тропе… Кому бы это понравилось?
— Ну ты тоже, знаешь ли… — буркнул Айкен. — Та еще… человечка!
— Но мы с тобой вроде бы помирились? — ласково спросила я. И отодвинула от себя тарелку с недоеденной овсянкой.
Все же эмоциональные предупреждения часовой феи не выходили из головы.
— Да, — согласился Айкен.
И расправил пышный воротник своей новой рубашки. Очередного предмета моей профессиональной гордости, между прочим. Ткань — тканью, но и самую распрекрасную ткань можно испортить, если руки растут из неправильного места. А вот у меня — очень даже из правильного!
— Но кашу ты доешь, — посоветовал брауни. — И не переживай, с твоей работой потолстеть тебе не удастся! Даже если будешь есть в два раза больше! И его величество останется к тебе благосклонен…
И он почему-то тяжело вздохнул. Но тут же встрепенулся, заулыбался даже.
— Так вот, пряха! Я решил тебе сделать приятное! Хочешь подышать свежим воздухом? А потом уж и за работу, надышавшись! Тебе нужна не только еда, но и много кислорода.
Спорить с этим я не собиралась ни в коем случае. А потому быстро доела кашу и попросила Айкена выйти, чтобы спокойно одеться.
— Только платье надень! Красивое! — напутствовал он. — Нечего шляться по дворцу в дурацком смертном виде! А ты ведь и правда довольно пригожая, — добавил снисходительно.
Повели меня действительно на свежий воздух, причем очень коротким и довольно приятным путем. Не более метров тридцати по широкому коридору, отделанному в зимнем стиле: дизайнерская узорная изморозь на стенах, полупрозрачные, словно заснеженные диванчики в нишах с заиндевевшими окнами, фигурные сосульки как украшение потолка…
Кстати, никакого «невидимого, но колючего» снега я во дворце не ощутила ни разу, что бы там ни говорил Филидэль. То ли он просто образно выразился, имея в виду, что Неблагой Двор по сути своей мрачен и холоден, то ли тот вечный снег ощущают только Благие лорды…
Не было никакого снега и мрака и за пределами дворца. Мы вышли с другой его стороны, и вот там не оказалось ни голой черной площадки, ни псарни, ни конюшни… Великолепный фруктовый сад — и совершенно летний! Так и тянуло сорвать апельсин или гроздь винограда, прислониться к стволу раскидистой яблони, пройтись босиком по шелковой даже на вид траве…
— Спасибо, Айкен! — с чувством сказала я. — Мне очень этого не хватало!
— Пустяки, — откликнулся брауни. — И кстати, не считай, что это я расплачиваюсь за рубашку! Совсем нет. Просто я должен заботиться о твоем здоровье и этих, как их… Нервах!
