Сейчас же я видела нечто огромное, циклопическое и потрясающее воображение. С этим зрелищем могло сравниться разве что такое чудо технической мысли как ГЭС.
Мост через реку напоминал окаменевшего тысячи лет назад огромного великана, что рухнул на руки и колени, изогнув спину над темной водой. Потоки воды закручивались у мощных опор, так похожих на запястья и ноги.
— Потрясающе… — выдохнула я, подходя ближе к границе каменной смотровой площадки, с которой. — Это… это…
— Мост Титана, — тихо проговорил стоящий за моей спиной Филидэль. — Есть легенды, что давным-давно, когда мир людей был молод, в нем жили совсем другие боги. А до них — титаны. Выше гор, безумнее пламени, сильнее самого лютого шторма…
— Эти существа из греческой мифологии, — кивнула я, покосившись на спутника. — Не думала, что вы про них знаете.
— Ну почему же. — Благой облокотился о замшелый парапет и, склонив голову, с усмешкой посмотрел на меня. — Мифы народов мира имеют столько общего, что это удивительно. Согласись, что сказки о наших брауни и, например, русских домовых — повествуют об одних и тех же существах?
— И что же это значит?
— Я не читаю тебе лекцию, прекрасная Элла. Я беседую. Просто так.
Последнее уточнение было излишним, так как после него я немедленно исполнилась всевозможных подозрений. Но раз у достопочтенного посла настроение побеседовать, то почему бы этим не воспользоваться?
— И что здесь случилось? — с замиранием сердца я смотрела на застывшего великана. На другой стороне скалистый обрыв напоминал склоненную голову со стелющимися по чернозему каменными волосами.
— Не знаю, Элла. Говорят, что он стоит тут с начала мира. Когда племя Партолона только пришло на берега, которые вы называете Ирландией.
— Племя Партолона? — Я озадаченно нахмурилась. — Кажется, я что-то слышала, но не уверена.
— В современной человеческой культуре этой истории не уделяют внимания, — вновь усмехнулся посол. — Все просто, смертная пряха. Сначала пришли воины во главе с Партолоном, но их властвование закончилось трагично. Неведомая хворь начала косить людей. Когда они поняли, что эпидемия не пощадит никого, то собрались в долине Сен Маг, чтобы тем, кто еще жив, было проще хоронить умерших. За семь дней ушли все.
— Жуть какая! — Я передернулась. — Надеюсь, вы не тревожите ту долину? Я слышала, что зараза может сотни лет спать в земле.
— Мертвые сами вспоминают о живых, — пожал плечами Филидэль. — Ты слышала, что все чаще в наших землях появляется нежить? Встает племя Партолона, Элла. И племя Немеда, что пришло сюда после и тоже погибло.
Вспомнив страшные сказки, что рассказывала Тарна на кухне, я ощутила, как по коже прокатился холодок.
— А фоморы? — почему-то вспомнила я. Хотя даже без “почему-то”. Эти неведомые существа сейчас были в статусе “проблема номер раз” для короля Кэйворрейна и для меня, как следствие.
— А фоморы, моя прекрасная смертная дева, были тут еще до Партолона. С ними сражается уже… — Лорд загнул один длинный палец, другой и наконец выдал: — Получается, что с ними воюет уже третий народ.
— Не поняла. То есть фейри третьими, приплыли в Ирландию? — соотнести я новую информацию с предыдущей. — И технически выходит, что изначально тут жили именно фоморы, но раз за разом кто-то приходил и навешивал им люлей? А потом еще и в Бездну заперли…
Яркие глаза фейри сверкнули смехом. Он склонился ко мне и, коснувшись уха прохладным дыханием, проговорил:
— Только при дворе это не декламируй. Вдобавок хотя жизнь фейри и длиннее, но фраза о том, что “историю пишут победители” верна и для нас.
Угу. Как-то все очень неоднозначно стало, если честно!
Я смотрела на мост, на лес, что покрывал холмы за ним, ощущала, как волосы треплет шутник-ветер, и думала о том, что все же история — сложная наука.
Очень легко наградить кого-то воображаемыми ужасными чертами и самоотверженно с ним бороться, потому что “ну очень плохой он, короче”.
А потом выясняется, что все не так уж и однозначно.
Но загрузиться на вечные темы я просто не успела. Филидэль передернул плечами, коснулся моего локтя, разворачивая к себе лицом, и сделал шаг вперед, запирая меня между своим телом и парапетом.
— О горе мне, ничтожнейшему из кавалеров! — настолько патетически начал фейри, что у него даже кончики длинных ушей немного поникли. — Позор мне! Осуждение мне! Посмел тронуть думы прелестной лилии мрачной историей!
— Да я не жалуюсь, — поспешно заверила я Филидэля, мучительно размышляя, как бы ему намекнуть, что если он сделает шаг назад — буду вообще счастлива.
Благой, конечно, не возвышался надо мной настолько монументально как Кэйворрейн. И в целом был весьма изящен, а потому не подавлял своим близким присутствием. Зато не на шутку пугал тем, что несомненно был отъявленным психом!
— Не жалуешься — потому что ты нежная и трепетная дева, — с отчетливой иронией ответил слегка выбившийся из роли Филик. — Тебе не положено. И низкий, низкий я, который этим пользуется! Давай лучше расскажу сказочку посветлее?
Он все же отстранился, и я с облегчением разрешила:
— Давай!
— Но сначала переместимся в более подходящее для приятных бесед место. Предлагаю вернуться в сад королевского замка Неблагого Двора. Я знаю там прелестную, укромную беседку. Вокруг нее такие милые кустики — ты оценишь.
Не то чтобы я так уж хотела сидеть со сказочным дипломатом в живописных кустах, но вариантов не было: он увлек меня за собой к знакомой иве, от которой открыл тропу.
Стоило нам сойти с нее, как сразу окутало теплом, а носа коснулся аромат цветов.
И пока я размышляла о том, стоит ли идти с Филиком в упомянутые кусты или лучше поблагодарить за экскурсию и сбежать, фейри уже довел меня до места.
— И правда мило, — вынуждена была признать я и, поднявшись по невысоким ступенькам, присела на лавочку. Златовласка из Летнего Двора, конечно же, проигнорировал кучу свободного места и опустился рядом со мной.
Взял за руку, с интересом ее осмотрел и едва ли не носом коснулся линий на ладони.
— Эм-м-м… — Я попыталась отобрать конечность.
— Милая Элла, не пойми неправильно. Любопытство оправдано, так как у нас этого рудимента нет. — Фейри продемонстрировал абсолютно гладкую внутреннюю сторону ладони. — Но я не за этим позвал тебя. Ты подумала о моем предложении?
— Да. Я не планирую им воспользоваться в ближайшее время. — Заметив тень в глазах собеседника, я торопливо добавила: — Может быть когда-нибудь… Что такое для дивного народа… к примеру, несколько месяцев, пока я буду размышлять? Я вообще очень медленно думаю, если честно!
— Почему? Разве я был недостаточно щедр?
Судя по контексту этот своеобразный “оффер” Филидэль составлял лично. Интересно, Оберон точно в курсе, что вся такая чудесная я могла уже собирать вещички ради миграции к Благому Двору?
