Для проформы постучав в один дом, подёргав двери и окна, прошла к другому… К третьему… Пятому.
Ничего. Тихо. Ни души, все двери заперты. И вот, на невесть какой попытке, дверь приветливо приоткрылась.
— Есть тут кто? — крикнула я, заглянув в сени.
Ответом мне послужила тишина.
Вошла. Прошествовала в комнату, ту самую, где мы сидели с мужчинами в мой первый визит на Раментайль. Вон, в свете заглядывающей в окно почти полной луны виднеется некогда брошенная мною бумажка, с помощью которой я проверяла зону видимости за порталом, считая всё происходящее розыгрышем.
От осознания того, что нашла хоть что-то знакомое, немного полегчало. На всякий случай вернулась в сени, заперла двери изнутри. Как-то не хотелось оказаться застигнутой врасплох нежданными гостями.
Темно. Щёлкнула пальцами, так, как делала это во дворце, чтобы активировать плярисы. Увы, ничего не произошло. Сняла одну из ламп. Долго вертела её в руках, ощупывая со всех сторон и пытаясь понять, как зажечь? Явно не магией — они же горели тут в то время, когда магии в этом мире не было. К сожалению, секрет этот так и остался для меня тайной. Хорошо ещё, что среди собранных для меня вещей имелась зажигалка. Нащупала её. Запалила огонёк. Так себе освещение.
Подсвечивая крохотным фитильком содержимое пакета, достала свой сухпаёк. Погрызла бутербродов, запивая минералкой. На десерт съела пряник. Не сказать, что наелась, но и все запасы сразу уничтожать глупо. Неизвестно, сколько времени я проведу вдали от людей. А если и доберусь до жилых районов, всё равно мне расплатиться за постой нечем, а кричать что я императрица, как минимум глупо.
В одном из имевшихся в помещении сундуков я обнаружила несколько одеял и подушку. Матраца, к сожалению, не нашла. Хотя не слишком и усердствовала, экономя единственный источник света и огня. Обустроила кой-какое спальное место на широкой скамье возле окна.
Удобство сомнительное, но несколько почти бессонных ночей дали о себе знать — я отключилась почти мгновенно.
И во сне увидела Леонеля! Но почему-то в виде лерирея. Вид у него был довольно потрёпанный: шерсть местами сбилась в колтуны, то там, то сям торчали запутавшиеся в мехе репейники и куски веток. Лерирей уставился на меня каким-то странным взглядом и заскулил.
От шока я проснулась, и тут же вздрогнула. В дверь кто-то скрёбся.
Кто? Неведомо.
Тут же вспомнилось о том, что перед моим исчезновением с Раментайля там активировалась нежить. Успели ли её упокоить с той поры? А если нет, то не мертвяки ли заявились по мою душу?
Озираюсь по сторонам. Темно. Знать бы ещё, плотно ли закрыты все двери и нет ли тут второго выхода? Ведь входная-то дверь была открыта…
Глава 41
Страхи, они такие… Страхи!
До утра я не сомкнула глаз. Забилась в дальний угол и сидела почти не дыша, боясь выдать своё присутствие. На улице как на грех разгулялась непогода. Ветер завывает, дождь хлещет по стёклам окон. И да, кажется, что по-прежнему кто-то скребётся. Или мне это лишь кажется? Может это ветви какого-нибудь кустарника или дерева создают такой звук?
Как бы оно ни было, желания проверять у меня не было. К утру дождь прекратился, небо на горизонте начало светлеть. С первыми лучами солнца все страхи отступили. Если нежить и была, то сейчас не её время.
Осмелев, ну и наконец-то начав нормально видеть всё вокруг, не боясь споткнуться и разбить нос, я направилась к выходу из дома. Хотелось взглянуть на него со стороны, понять, что же меня так напугало?
Приблизилась к дверям и едва не обделалась! Кто-то вполне отчётливо заскрёбся снаружи! Отскочила прочь, словно сам факт близости к выходу представлял угрозу.
Брррр… Вот что-что, а на этот раз мне не показалось! Я вполне отчётливо слышала этот звук. И никакие это не ветви. Но и не нежить. А кто?
— Кто там? — спрашиваю, и голос звучит как-то сипло из-за пережитого страха.
В ответ тишина и новое «шкрыг… шкрыг…»
Хм… Не человек. Вернее, не вельхор, это точно. Иначе бы постучал, или откликнулся.
И тут меня осенило: лерирей!
Вмиг перед глазами пронеслись привидевшиеся мне во сне картинки: Леонель во второй ипостаси. Внутри всё прямо рванулось к дверям, жаждая открыть, но разум заставил попридержать прыть. А вдруг там какой-нибудь хищник, почуявший добычу?
Вот и что делать? Как узнать, кто там?
Я окинула взглядом сени и, заметив ведущую на чердак лестницу, рванула к ней. Забралась наверх. В нос ударил запах пыли. Повсюду паутина. Бее-е… Терпеть не могу пауков! Но любопытство сильнее.
Пробралась к смотровому окошку, припала щекой к пыльному стеклу. Ничего не видно. Не потому что грязное, нет, улица кое-как просматривалась. Но именно улица, а не то, что творилось под самыми стенами дома.
Пришлось открывать присохшую к раме створку окна и осторожно выбираться наружу. Кто бы там ни был внизу, на крышу ему не попасть. Если он не лерирей, конечно. Но последнее всё же маловероятно. Ведь тогда «гость» мог просто-напросто сменить ипостась и постучаться, или позвать, а он ничего такого не делал.
Аккуратно ступая по пологой, ещё влажной после ночного дождя кровле, я подобралась к самому краю, и…
— Лео?! — воскликнула я, невольно подавшись чуть-чуть вперёд и, сделав неосторожное движение, оступилась, начав неловко заваливаться набок.
Попытка удержать равновесие не принесла успеха.
Полёт был стремительным и недолгим. Приземление — болезненным. Зубы клацнули так, что не удивлюсь, если они раздробились. Во рту появился привкус крови. Правую ногу пронзила волна боли. В глазах потемнело, и я провалилась в забытьё.
Пришла в себя под поскуливание лерирея. Кожа на лице горит от обжигающе палящего полуденного солнца, стоящего в зените, ладони саднит, желудок урчит от голода, пострадавшую ногу от малейшего движения пронзает боль.
Зашипев сквозь зубы, оглянулась по сторонам, решая, где бы укрыться от зноя. Увы, сейчас солнце было везде! И позднее, как я понимаю, тень появится с другой стороны дома, а туда ещё попасть как-то надо. Взглянула на ведущую в укрытие дверь, горько вздохнув. Вот понесло же меня на крышу после того, как я закрыла входные двери.
Влажный прохладный нос осторожно ткнулся мне в щёку, привлекая внимание.
Стоп. А я ведь… Я могу обернуться лериреей, и всё пройдёт!
Пожелала этого. Ничего. Подняла стёсанную в кровь ладошку к своему уху, коснулась, и застонала. Человек! Я человек!
И тут нагрянул целый шквал мыслей. Падение, не повредило ли оно ребенку? И Леонель, почему он не меняет ипостась?
Я взглянула на жалобно взирающего на меня лерирея. Точь-в-точь такой же как во сне. И репьяхи на месте и запутавшиеся в мехе ветки, и колтуны, будто он довольно долго не менял ипостась. Хм… И чтобы это значило?
