— Вы, дорогой мой, вообще не имеете здесь права голоса. По мере того как похмелье проходило, ярость Беннета все больше нарастала.
— Это все ее проклятая тетка задумала, и теперь Кэролайн пошла по той же дорожке. Меня лишили наследства, дома и всех денег! Даже пенса не достанется от оловянных рудников! Это несправедливо. И я не позволю! А что если с Кэролайн случится то же, что и с тетей Элинор? Да-да, именно так! Хотел бы я увидеть противную хитрюгу, которая притворяется святой, на этом чертовом карнизе!
Позже Оуэн, к собственному недоверию и гордости, ошеломленно припоминал, как схватил Беннета за не туго завязанный галстук, рывком сдернул с кресла и врезал кулаком по физиономии. Беннет мешком свалился на пол.
— Попробуй еще раз сказать такое, и я выброшу тебя в окно. То самое, в гостиной, которое выходит на море.
Беннет, не двигаясь, кое-как ухитрился пробормотать разбитыми губами:
— Ты еще пожалеешь об этом, жалкий ублюдок!
— Я не ублюдок, и это может подтвердить мой отец. Нет.., вряд ли.., он не очень-то доволен мной. Собственно говоря, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь будет мной доволен. Во всяком случае, я предупредил вас и теперь возвращаюсь в Маунт Хок. О Господи, мало этого Беннета, тут еще и отец! Это уж слишком!
Оуэн, покачивая головой, прошел мимо миссис Трибо и направился к выходу.
— Вы переезжаете сюда, мистер Ффолкс?
— Да, — рассеянно кивнул Оуэн, — вероятно, завтра.
— И этот ужасный человек, называющий себя вашим отцом?
— Нет, нет, только я один.
— А мисс Кэролайн?
— Она все еще в постели — отец ударил ее по голове, но она скоро поправится.
— Это не годится, сэр, так ей и передайте. Маунт Хок — место, где живут одни мужчины, и ни одной женщине не позволялось там находиться. Никогда! Молодая леди, одна, без компаньонки, среди мужчин! Поговорите с ней, мистер Ффолкс, да, да, поговорите и привезите домой, иначе ее репутация будет совершенно погублена. Мужчинам рода Найтингейлов все что угодно сотворить ничего не стоит, так и скажите.
— Норт совсем не такой, миссис Трибо.
— Это еще неизвестно, — фыркнула экономка. — Во всяком случае, весьма сомневаюсь. Он Найтингейл, а они все одинаковы.
— Я объясню ей, что вы тревожитесь, но она, как всегда, поступит по-своему.
— Совсем как ее тетя Элинор, — вздохнула миссис Трибо. — Сделайте все, что можете. Скажите, что Найтингейлам доверять нельзя. Бессердечные дьяволы, вот кто они, все, до последнего! Не представляете, что проделывали дед и отец нынешнего виконта! Бедная мисс Кэролайн!
* * *
Он не собирался делать это, действительно не собирался, но она лежала перед ним, спящая, раскинувшаяся, и выглядела так соблазнительно, что Норт, не задумываясь, сел рядом на постель, наклонился и стал целовать ее. “Такого мягкого рта нет ни у кого на свете, — подумал он, легко проводя языком по ее губам. — Мягкого, и теплого и…” — Ее рот приоткрылся, и Норт понял, что должен остановиться, обязан, пока еще в состоянии это сделать. Мужчины Найтингейл были нетерпеливыми, страстными, и женщины были не в силах противостоять им, если те горели вожделением. Если не считать того, что она не спала: губы чуть вытянуты, глаза распахнуты…
Кэролайн отвечала на поцелуи! И с ним творилось такое, чего Норт не воображал себе даже в самых безумных грезах и вообще отказывался думать о подобном.
— Нет, — пробормотал он прямо в ее теплый рот и огромным усилием воли заставил себя отстраниться. Однако взгляд Норта не отрывался от девушки. Его потемневшие до черноты глаза голодно блестели, руки судорожно сжимались, снова и снова, словно Норт боялся, что снова обнимет девушку.
— Нет, — повторил он и, поднявшись, отступил от кровати, где лежала, тяжело дыша, Кэролайн.
Она смотрела на Норта, и в этом взгляде светилось беспомощное изумление.
— Это было чудесно, Норт, — улыбнулась она. — Я рада, что проснулась как раз вовремя, чтобы ответить на поцелуй.
Она провела кончиком пальцев по губам, и Норт мог только молча смотреть на эти пальцы и эти губы и думать, что сейчас умрет от желания — такого сладостного, какого никогда ни с кем не испытывал.
— У тебя самые зеленые на свете глаза, — неожиданно вырвалось у него. — Я думал, они серо-зеленые, но ошибался. Чисто-зеленые! Красивый цвет, совсем как листья боярышника, который растет около Сент-Эрта.
— Спасибо. Возможно, вы могли бы взять меня туда на прогулку и показать этот кустарник. И еще раз поцеловать меня. Тогда мои глаза, наверное, снова изменят цвет.
Норта нельзя было назвать глупым. Он отступил еще на шаг.
— Нет. Простите за то, что напал на вас, когда вы спали и не могли сказать ни “да” ни “нет”.
— Да, — Успокойтесь, Кэролайн. Вы все еще не проснулись и не знаете, о чем говорите.
— Зато знаю, что чувствую. Это прекрасно, Норт! Никто еще не целовал меня, кроме вас. Никогда не думала, что язык мужчины может проникнуть в рот женщины. Так полагается? И все мужчины это делают?
Норт зачарованно уставился на нее.
— Да.
— И вы облизнули мои губы, словно они очень вкусны. Как только я поняла, что происходит, это оказалось просто восхитительным.
— Успокойтесь же!
— Но почему? Я не могу рассказать вам обо всем, что чувствую?
Норт покачал головой:
— Да, конечно. Но знаете, когда дело доходит до того, что прилично, а что нет, не мешало бы вам помнить о том, что я все-таки мужчина, а вы остаетесь незамужней беззащитной девушкой. Вы в моем доме, под моей защитой, и я изо всех сил постараюсь больше к вам не прикасаться.
Кэролайн вздохнула, приняв при этом вид куда более раздраженный, чем португалка — любовница Норта, когда тот впадал в измученное оцепенение уже через час-другой после самых извращенных восхитительных любовных игр.
— Вы стойкий мужчина, Норт Найтингейл.
— Да еще какой! Вы даже не подозреваете, — кивнул он, усаживаясь на жесткий стул, сделанный в прошлом столетии и застонавший под его весом.
— Как вы себя чувствуете?
Кэролайн поняла, что Норту удалось отдалиться от нее, и пока была готова смириться с этим. Когда к ней вернутся силы.., он не ускользнет так легко. Она понимала кодекс чести, которым руководствовался Норт: Кэролайн в его доме, под его защитой, он слишком благороден, чтобы причинить ей зло. Придется позволить ему следовать этим принципам, по крайней мере сейчас, когда голова, кажется, вот-вот оторвется от шеи.
— Лучше, чем прошлой ночью. Оуэн уже вернулся из Скриледжи Холл?
— Еще нет, — усмехнулся Норт. — Знаете, мне понравилась ваша идея. Вы сказали, что Оуэн должен вырваться из-под власти отца. Бьюсь об заклад, что, оказавшись на свободе, он с честью выполнит первое же поручение. Пусть его противник побережется.
