…серебристая напоминает ваниль.
Он медленно ввел во влагалище два пальца, массируя внутреннюю ребристую стенку, и втянул в рот чувствительную вершину с привкусом ванили, посасывая, лаская круговыми движениями. Уитни начала задыхаться. Она уперлась пяткой ему в плечо, пытаясь отстраниться, но Крис обхватил ее щиколотку ладонью и сдвинул вверх, чтобы не мешала.
Уитни не продержалась долго, она шире развела ноги, включая на высокую частоту внутренний генератор звука, и ее пробило на крупную дрожь. Второй ее оргазм в этот вечер оказался более длительным. Ее все еще потряхивало, когда Крис снял с себя ее ногу и погладил бледный рубец на бедре. Прочертил пальцем по синей волне в низу живота, втирая краску в пылающую покрасневшую кожу, тронул ее губами и усмехнулся.
Надо же.
А синяя на вкус, как слово «вау».
Уитни
К утру комната пропахла сексом, словно бордель, и не верилось, что здесь приличные люди живут, свитера вяжут, о светлом мечтают. На столе не стояла лампа в виде платья, на полу валялись вещи.
— Ой, нееет. Нам ведь в Паркер-лодж вечером ехать. — Уитни поджала саднящие губы, уткнулась лицом в мужское плечо и притворилась овощем-невидимкой. Крис обнял ее одной рукой и дотянулся до своего телефона на подоконнике. Набрал номер матери, прохрипел в трубку:
— Доброе утро, — и закашлял. — Нет-нет, все в порядке. Простудился в самолете. Или грипп подхватил в Милане, не знаю, не важно. Звоню уточнить, что планируется на ужин…
До Уитни донеслись громкие возражения и божественно-медовое:
— …ты всерьез хочешь приехать, будучи больным?!
— Но…
— Встретимся в понедельник, а до тех пор не появляйся на работе, если у тебя есть хоть малейшее понимание слова «ответственность».
Крис вяло попрощался и наградил Уитни широкой улыбкой.
— Гениально! — восхитилась она и с воинственным кличем скатилась с кровати, кутаясь в скомканную простыню. Тело приятно ныло, как после десятичасовой тренировки по танцам, но движение — это жизнь, жаловаться Уитни не собиралась. Она быстро привела себя в порядок в ванной, надела короткий топ, самые откровенные шорты, какие нашла в гардеробе, и отправилась на кухню.
Аромат кофе, тертый шоколад, птицы поют за окном…
— Хочешь яичницу с тыквенным смузи на завтрак? — разлилась она трелью, когда услышала шаги. Крис обнял ее со спины, наблюдая, как на густую пенку падает шоколадная стружка, и пробормотал:
— Я скоро стану оранжевым от такого количества тыквы в моем рационе.
— Брокколи? Шпинат? Морковь?
— Нет. Я обычно не завтракаю.
— Серьезно?! — поразилась Уитни, оборачиваясь к полуголому принцу, одетому лишь в черные спортивные штаны. — А со мной ты зачем завтракал?
— За компанию.
— Сумасшедший! Ну-у-у, а кофе ты хотя бы любишь?
— Да, но лучше чай.
— Какой? — с подозрением уточнила она.
— Зеленый.
— Но у меня ведь только черный есть!
— Я в курсе, — усмехнулся он. — Хотя ты и черный куда-то спрятала.
— А он… он закончился. — Уитни изумленно воззрилась на этого невыносимого молчуна: — Ты почему мне ничего не сказал за столько-то дней?
— Да я как-то… — Он пожал плечами, не закончив фразу, но она повисла в воздухе призрачной надписью: как-то не привык просить об элементарной заботе. Уитни аж передернуло от мировой несправедливости.
— Я за продуктами к обеду схожу.
— Можем вместе съездить.
— Ладно. — Осознание того, что Паркер собирается заниматься с ней будничными вещами и, кажется, рад этому, привело в неописуемый восторг.
Уитни расставила чашки на стол: одну с кофе, вторую — с фильтрованной водой, обогащенной благими пожеланиями, — и достала из шкафа блестящий пакет с конфетами-шипучками.
— Проверим, у кого нервы крепче? — предложила она с энтузиазмом, а когда Крис заинтригованно кивнул, перебросила ногу через его бедра, усаживаясь к нему на колени, и достала небольшую плоскую конфету. — Нужно дождаться, пока она растает. Кто первый рассмеется, тот и проиграл.
Она устроилась поудобнее и с самым серьезным видом положила шипучку себе на язык. Крис наградил ее долгим взглядом, а затем невозмутимо обнял ее лицо ладонями и накрыл ее язык своим.
Птицы пели, шипучка шипела, язык щипало, и Уитни с трудом сдержала смешок, поражаясь: ничего себе выдержка у Паркера! Железный человек. Она глухо рассмеялась, слизывая онемевшим от кислоты языком остатки конфеты, и объявила:
— Всё, всё. Ты официально самый огнеупорный в нашей паре! — Вместо ответа Крис задумчиво на нее посмотрел. В карих глазах — то ли агония, то ли огонь. А Уитни продолжала: — …медаль тебе нарисую, а лучше свяжу, из шерсти ангор…!
Паркер впечатался ей в рот поцелуем и поставил этим самым точку в шутливом разговоре. Да и какая разница, у кого нервы крепче, сейчас лишь бы дом выдержал, а остальное как-нибудь, ибо Крис вдруг приподнял ее, перевернув заскрипевший столик, и отнес в спальню, разложив на дубовой столешнице: в нем вдруг аппетит проснулся.
— Один, два, три, — начала считать Уитни для статистики. Десять секунд на этот раз понадобилось: шорты слишком тесные оказались.
Как результат — две разбитые чашки, двенадцать пропущенных звонков и сто тысяч ударов сердца… двести тысяч, если считать на двоих, ибо в супермаркет выбрались только через сутки.
Суббота, Иден-Парк
В Изумрудном саду Иден-Парка, где в июне состоялось торжественное падение Уитни Майлз со стремянки, было солнечно и тихо. От этого серый взгляд Тони сиял, как лезвие, а каждое его слово звучало чисто и внятно.
— Надеюсь, между вами все в рамках взаимного уважения?
Уитни резко втянула воздух и подавилась чаем, который не успела проглотить. Крис дернулся помочь ей и стянул белую скатерть со стола. Чайный сервиз звякнул, но, к счастью, устоял.
— Я обещала показать Уитни будущую учебную комнату. Думаю, сейчас самое время, — многозначительно предложила Джун, поправляя широкую ленту, которой были подвязаны черные локоны.
— Ясно. Все плохо, да? — скептически спросил Тони; блики в его каштановых волосах стали ярче. Видно, мозг вскипел.
— Иди, я сам с ним поговорю, — предложил Крис, помогая Уитни подняться, и быстро поцеловал ее в щеку.
У Тони лицо вытянулось. Но он не скатился до ироничных шуток, а лишь убил взглядом. Он умел так делать: уничтожать врага молча, без излишних усилий. Впрочем, Криса легко не возьмешь, поэтому Уитни не волновалась. Она нехотя выпустила его руку и осознала, что уже скучает по нему. Он был здесь, в одном шаге, а она скучала.
