— И на руке, — ответил на незаданный вопрос, — и нет, это нисколько не опасно. Напротив, это гарантия твоей жизни. Я воспользовался единственным доступным и неопасным для тебя способом и напоил тебя собственной кровью. Место силы дворца закрепило наши узы и отныне, пока я жив, будешь жить и ты. Ни одно проклятье на тебя больше не подействует.
И как-то совсем не хотелось спрашивать, что будет, если Верховный анорр все же погибнет. Но так гораздо лучше, чем в могиле. И уж точно рвать на себе волосы и сетовать на судьбу, связавшую такими непростыми узами с Повелителем, я не стану. Даже напротив!
— Но причем здесь узоры? — уточнила настойчиво.
— На свете не существует "истинных" пар, как ты понимаешь. Вся жизнь даранийцев — ложь их аристократии. Ложь грязная, неприкрытая и опасная. Но эмоции и чувства невозможно отрицать. Если бы я не испытывал их, я бы не смог тебя спасти, — чужие пальцы бережно заправили ещё одну прядь волос, — узы действуют в обе стороны, как и обязательства. Мы связаны навсегда, Каарра.
И откуда эти искушающие нотки? Откуда эта странная забота, это неприкрытое внимание?
И что значат его слова? На какого рода связь сейчас намекает Его кошмарное Величество?
— Я не знаю, как отблагодарить вас, — ответила искренне, — потому что все, что бы я ни сделала, слишком малая плата за жизнь.
Еще один шаг. И он совсем рядом, совсем близко. Смотрит, не сводя глаз.
— Ты.
— Что?
— Ты останешься со мной, Каарра. Я ведь говорил ещё тогда, давно. Искушение слишком велико, и меньше со временем не стало. Ты моя, Кара. И ни единого соперника, маленькая демонолог, будь то Ильгрим, Грайн, ксайши, да кто угодно, я рядом не потерплю! — в синем глазу зародились молнии.
Вот правильно, раньше надо было бежать! А теперь чудо…вище распробовало собственные ощущения, и решило, что без личной красавицы живётся слишком скучно!
— То есть… а если я замуж захочу? Деток?
Кто-то скрипнул зубами. Не то, чтобы деток вот именно сейчас хотелось, но не сдаваться же!
Асторшиэр посмотрел так холодно, что на мгновение показалось — его собственное проклятье вернулось. Но нет. Просто эмоции, как кисточкой, стёрли с лица. Лишь в глазу горела ярость.
— Если таково твое желание. Только подожди немного, пока идёт расследование. Не хотелось бы подставлять свою жену под удар. Стоит разобраться с теми, кого так интересует трон, — от чужого тона как бы вовсе в ледяную статую не обратиться!
Не сразу осознала, что император говорит о нашем браке, как о чем-то решённом.
И другой бы прыгать от радости, но вот не получается! Я не понимала его. Откуда эта странная одержимость? Только от того, что я не предлагала ему себя, как другие чаэварре? От того, что я была слишком резка, и он решил меня наказать таким образом? Глупость! Считает опасной и решил держать ближе к себе?
Мысли лихорадочно проносились одна за другой, но я молчала. Иначе скажу глупость. Только дурной язык, видимо, родился вперёд меня, как и гордость.
— Полагаю, я должно радостно согласиться с такой неслыханной милостью, мой Повелитель! — я уже давно стояла и теперь чуть склонилась в поклоне.
— Мне слышится сарказм, моя… птичка, — но у Князя прозвище звучало нежно, а здесь…
— Считаете, клетка лучше смерти? — как ему удается вместо благодарности вызвать злость?
— Считаю, ты не осознаешь, что говоришь и кому, — рывок — и мое запястье в капкане чужих пальцев.
Но держал он осторожно, не сдавливая, только не давая вырваться. Черты лица анорра заострились. А за спиной вдруг распахнулось полупрозрачное марево крыльев. Разноцветные глаза притягивали снова, не отпускали, заставляя купаться в чужих обжигающих чувствах. А они были.
— Я нравлюсь тебе, — заявило это невыносимое чудовище, — а ты… — его пальцы касались моего лица, словно он ослеп и теперь пытался вспомнить, как выглядит самое дорогое, — ты будешь моей. Запомни это. Мне нужен твой свет, — и чужие губы впились яростно, словно наказывая, обжигая, клеймя, а потом, будто извиняясь, он ласково и осторожно зализывал ранки, пил дыхание.
И одно это странное признание делало его таким беззащитным. Пусть и обманчиво.
"Он просто монстр".
"Не способен испытывать чувства".
"Ему наплевать на других".
Как сбежать от самой себя? И как долго ещё я смогу с собой бороться? Пусть он монстр. Зато мой собственный. И лучше я обманусь, чем останусь в этом мире одна.
Но сейчас есть и более важные задачи. Моя работа. Мой клан. И дражайшие родственники, чтоб их ксайши низшие сожрали.
Целый такт я позволила себе понежиться в чужих объятьях. Острые зубы чуть прихватили ухо, магия бурлила, стремясь выбраться наружу.
— Я… — дыхание прервалось, но я взяла себя в руки, резко отстраняясь, — могу идти?
Кто-то, кажется, слегка обиделся, но меня одарили бесстрастной улыбкой.
— Иди, Кара. Сегодня отдыхай, а завтра жду тебя, нэсса помощница. И завтра же у тебя будет более внимательная охрана. Кто-то спровоцировал твоё проклятье тогда, на лестнице. Так что… жди. До встречи, птичка, у которой от меня слишком много тайн.
Повелитель отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.
Кажется, не я одна не могу разобраться в себе. Для того, кто веками был закован в лёд, должно быть, очень сложно испытывать столько эмоций.
— Я буду помогать вам столько, сколько смогу, — прошептала, прикрывая дверь.
Обещание, данное себе, сильнее клятв верности. Но он, кажется, услышал.
Разноцветные глаза ярко и довольно блеснули.
Часть 13. Телохранитель…
Весь день я отдыхала. И впервые ни о чем не думала. Просто смаковала еду, которая казалась в сотни раз вкуснее, просто читала невероятно смешные очерки известного путешественника-блаэда. Играла с Вейши, тискала Итшир, смеялась над самыми банальными шутками и ощущала во всем теле небывалую лёгкость.
Я отбросила все сомнения, не пыталась анализировать поведение императора и наслаждалась дарованной жизнью изо всех сил. Даже воздух во дворце, кажется, стал вкуснее пахнуть!
Ни темный узор на лице, ни зависимость от жизни анорра меня не тревожили. Живут древние долго, тут не дай Творец сам быстрее в могилу отправишься. А если всякие личности попробуют продолжить свою исключительно антиправительственную деятельность…
Глаза вспыхнули. По зрачкам словно пробежал отблеск сиреневого пламени.
Ничего, что-нибудь придумаю, непременно.
И спала необыкновенно сладко. Новый день — новые свершения. Новые решения и планы.
И в этот день с утра мне должны были предоставить обещанного таинственного охранника.
