Ингрид.
Умница, красавица и вообще почти знаменитость. Со всеми своими выходками, капризами, прихотями начинающей звезды она была легко управляема. Он всегда знал, чего от нее ждать, и на какие кнопки надавить, чтобы получить то, что ему нужно. Иногда это веселило, иногда раздражало, как сегодня, но в целом было предсказуемо и… пресно.
С Джен все было иначе. С того самого дня, когда он впервые ее увидел в школьной библиотеке. Его туда послали отнести тяжелую кипу книг, а она сидела у окна и читала толстенный потертый том, с благоговением переворачивая страницы. «Странная, – он скользнул равнодушным взглядом по склоненной русой головке и прошел мимо. – Зачем тут торчать? Есть же электронки!»
Девчонка как девчонка, ничего особенного. Она даже не была красавицей в общепринятом смысле этого слова. Но почему-то тянуло обернуться и посмотреть еще раз. И он обернулся. И посмотрел. А потом подошел, сел рядом. Вдохнул запах ее волос и… пропал. Будто глотнул отравы, которая моментально проникла в его кровь и начала действовать: через пять минут уже не понимал, как эта девчонка могла показаться ему обычной? Отравой был легкий аромат каких-то духов, ее белая кожа, настолько нежная, что хотелось протянуть руку и легонько потрогать ее пальцами. И легкий румянец, и беззащитная шея в аккуратном воротничке старомодной блузки, и трогательные завитки волос на затылке… И пухлый розовый рот, который напрашивался на поцелуй.
– Привет. Я Алекс. Что читаешь? – спросил он, млея в каком-то идиотском щенячьем восторге.
– А я Джен… Дженнифер. А книга называется…
Как называется книга, он так и не услышал. Да и плевать ему было на все книги вместе взятые. Он смотрел, как шевелятся ее губы, и затылку становилось холодно, словно туда приложили кусок льда. Джен… Джен…
– Я тебя провожу? – перебил он.
Думал, откажет, но Джен согласилась. Она что-то рассказывала всю дорогу, а он шел рядом и таращился на нее как придурок. А где-то внутри зарождалось дикое первобытное желание схватить, смять, перекинуть через плечо и утащить подальше, в пещеру, лупя дубинкой любого, кто попытается протянуть лапы. Чтоб больше никто… не смел даже взглянуть в ее сторону. Чтоб только на него смотрели ее ясные серые глаза, чтобы только он видел, как смущенно вспыхивают ее щеки, как бьется на шее едва заметная жилка, как дивно улыбается ее пухлый рот. Ради этой улыбки он даже готов был геройствовать по полной программе: в зубах носить дурацкие букетики, подписывать валентинки, дарить всякую плюшевую хрень и творить прочие глупости, которые так любят девчонки. И он геройствовал: носил, подписывал, дарил и творил, регулярно ловя каменные стояки.
– О чем ты сейчас думаешь? – могла спросить Джен в тот момент, когда он, стиснув зубы, пытался обуздать почти нестерпимое, выжигающее нутро желание.
О, святые небесные или кто там есть, помогите! Немедленно! «Лучше тебе не знать, о чем конкретно я сейчас думаю… Если б ты, Джен, хоть краем глаза могла подсмотреть те жаркие сцены с твоим непосредственным участием, что проигрываются в моей голове, то сбежала бы, выпрыгнув из своих аккуратных туфелек…»
Ее наивность веселила и ужасала его. Джен, казалось, вообще не осознавала, какое сногсшибательное впечатление производит на окружающих. Не видела по-мужски жадных взглядов подросших одноклассников, не понимала, что у многих в ее присутствии становится тесно в штанах.
Зато он видел и понимал. О-о-очень хорошо понимал, зверея от ревности. И таскался за Джен, куда бы она ни шла, угрюмо косясь на каждого, кто к ней рискнет приблизиться. Рафинированные золотые мальчики понятливо отсеялись сразу, остальные познакомились с его кулаками. Все честно, один на один, за школой после занятий. С тех пор соперники предпочитали держаться подальше.
– Ты… Ты постоянно ходишь за мной. И все думают, что мы встречаемся… – как-то пробормотала Джен, пряча глаза. И неловко покраснела. – А это совсем не так! Мы же просто друзья…
Что?! Просто друзья?! Догеройствовал, мать твою, догарцевался. Хорошо хоть не подружки. Кажется, он скрипнул зубами. И, кажется, громко. Потому что Джен вскинула на него растерянный взгляд. И это было последней каплей.
Она перевернула его жизнь вверх тормашками, сделала из него буйного психа, готового кинуться с кулаками на любого, кто осмелится к ней подойти, и даже не заметила этого?! Она отравой проникла в кровь, запалила там настоящий пожар и еще смеет смотреть на него с такой растерянностью и говорить «просто друзья»?!
Он шагнул навстречу, сгреб в охапку нежное, теплое девичье тело и жадно поцеловал ее удивленно приоткрывшийся рот. Этот манящий пухлый рот с младенчески изогнутыми губами… Ее запах, ее вкус, ее упругие груди, вжавшиеся в его грудь, словно подпалили бикфордов шнур. Джен протестующе пискнула, уперлась кулачками, пытаясь отстраниться.
«Ну нет! Я не благопристойный юнец из их высшего, мать его, общества!.. Я больше ждать не стану, когда она догадается. Я больше не играю в благородство!»
Он сжал ее еще сильнее и снова поцеловал. И на этот поцелуй она ответила…
– Алекс, прости за опоздание.
Тяжело отдуваясь, на соседний стул плюхнулся Сол Патерсон. Под личиной благодушного неуклюжего толстяка в потертом костюме скрывался острый цепкий ум, бульдожья хватка и целый набор навыков, присущих высококлассному частному детективу. За свои услуги Сол драл немалые деньги, но оно того стоило.
– Пробки… – добавил он, с уважением покосился на «вазу» Алекса и кивнул бармену: – Двойной виски.
– Удалось что-то разузнать?
– Пока немного, – пожал плечами Сол. – Но могу сказать, там есть куда копать, многое не сходится.
– Подробнее, – Алекс наклонился к нему поближе, хотя музыка гремела так, что их разговор вряд ли кто-то мог слышать.
– Понимаешь, когда мужчина в его возрасте отбрасывает копыта из-за сердечного приступа – в этом нет ничего удивительного. Тем более что жизнь у бизнесменов нервная, сплошные стрессы. И все-таки полиция будто бы торопилась закрыть дело побыстрее. Один мой старый приятель дал покопаться в бумагах. В результатах вскрытия не все однозначно, но на это вроде как никто не обратил внимания… Кроме жены и дочери никого не опрашивали, да и тех очень поверхностно. А там было за что зацепиться.
– Думаешь, его убили? – Алекс прищурил глаза.
– Трудно сказать, но выглядит пока все не слишком ровно. Быстрое расследование. Да и не расследование вовсе, а так… И потом, незадолго до смерти он все переписал на своего зятя. Мне удалось добраться до тех документов. И знаешь, что я тебе скажу… Я, конечно, не знал Тейлора Брауна лично, но много о нем слышал. Да и кто в городе не слышал? Крутой мужик с хваткой питбуля. В общем, я не представляю обстоятельств, при которых он подписал бумаги. Либо его шантажировали, либо он рехнулся. Там точно что-то не так.
Алекс задумчиво кивнул.
– Кстати… – Сол отхлебнул виски и наслаждением зажмурился. – Мне попался на глаза брачный контракт девчонки Брауна, Дженнифер. Если отбросить юридическую муть, останется полное дерьмо и наглая игра в одни ворота. Браун бы не позволил своей дочке подписать ничего подобного (да ни один отец не позволил бы!), он просто стер бы такого зятька в порошок.
