— Ричард! — жарко прошептала она, и я прямо-таки физически ощутил ее гнев.
И эта призрачная дама — мой персональный инструктор. Это мое будущее, о котором я смогу думать все три дня, пока буду чистить уборные, если, конечно, у меня останутся силы думать.
— Эллиот, ты невероятно везучий парень, — ухмыльнулся Ричард.
Я же трясся как осиновый лист. Да и сдерживаться больше не имело смысла.
— Перфекционистка имеет право первого выбора всех рабов, — продолжил рыжеволосый инструктор. — И те, кого она отбирает, становятся лучшими из лучших. Но заруби себе на носу: если ты еще раз оступишься, то уборка туалетов покажется тебе самым малым наказанием, о котором можно только мечтать.
Женщина встала прямо передо мной, но я, как загипнотизированный, продолжал смотреть на Ричарда. И все же я успел заметить, какая она изящная и какие у нее красивые волосы, скорее напоминающие плащ, а не вуаль.
Она буквально пожирала меня глазами. Глаза были большие и темные.
И было в ней что-то еще, нечто такое, что невозможно объяснить. Я не верю, что люди имеют ауру, что могут посылать сигналы. И все же, казалось, от нее исходила некая первобытная сила. Я, можно сказать, чувствовал эту женщину. Чувствовал ее постоянно. Словно она испускала инфразвук, который ниже частоты, воспринимаемой человеком.
Когда рыжеволосый инструктор с нажимом произнес: «Три дня чистки уборных», она вдруг положила руки мне на голову. И это было так непривычно, так странно для меня, что я поднял голову и заглянул ей в глаза, хотя, похоже, она ждала от меня чего-то другого. Между нами словно пробежал электрический разряд.
Что там говорить, она, конечно, была чертовски привлекательна. Точеное лицо с высокими скулами, чуть капризные пухлые губы, а еще эти большие невинные глаза, которые смотрели, казалось, куда-то мимо меня. И тут у меня в голове опять все помутилось. Нет, я не могу ей принадлежать, не могу позволить ей себя мучить! Чтобы это хрупкое существо имело надо мной полную власть? Нет, никогда! Но мой член уже отреагировал на нее, перейдя с нейтрального положения на повышенную передачу. И она, естественно, это заметила. Она, похоже, замечала все, ничего не выпуская из виду. Она тут же убрала руки с моей головы.
И тут меня схватили эти головорезы, все в белой коже, и я даже испугаться не успел. Они подняли меня пятками кверху.
Я был удивлен, если не сказать, потрясен, что они все же сделали это — черт бы их побрал! — и потому практически ничего не видел. Затем мне на щиколотки надели широкие кожаные путы — и вот я уже висел на крюке вниз головой.
Фломастер врезался мне в спину. Я потерял счет буквам, выводимым на моей коже, так как отчаянно старался обуздать свое тело, не извиваться и не обращать внимания на то, что вся кровь, казалось, прилила к голове.
А потом я все же запаниковал. У меня буквально снесло крышу. Но это уже не имело никакого значения, поскольку я висел, беспомощный, как младенец. Стойка куда-то покатилась с противным скрипом, и мы вместе с ней. Вот так просто, так мучительно просто!
Голос инструктора теперь звучал гораздо громче. Наказанные кандидаты будут работать и спать в самых тяжелых условиях, наказание будет самым безжалостным и изматывающим, причем вовсе не ради чьего-то удовольствия. А еще через пару дней они всем классом придут проверить наказанных, чтобы остальные могли лучше усвоить, к чему приводит непослушание.
Нашу стойку толкали в сторону открытой двери. Я чувствовал, как саднит и болит все тело. Клуб заглатывал нас, точно гигантский рот. Но поскольку мы висели вниз головой, мы будто существовали в другом измерении. Я старался не оглядываться, чтобы не видеть перевернутую комнату.
— А теперь, — услышал я голос Ричарда, — инструкторы могут выбрать себе рабов.
8.
Лиза. Все, что прикажете, хозяин
Конечно, они должны были отправить его в подвал. Разве не так? И кто только придумал все эти правила насчет сурового наказания в самом начале? Обычная рутина, даже если этот маленький спектакль и не был отрепетирован заранее. Тут Ричард был абсолютно прав.
Было уже девять часов, когда я наконец закрыла за собой дверь спальни. Сквозь окно пробивался сумеречный свет, морской ветерок, характерный для этого места, как обычно, остужал воздух на нашем острове. Но кто может остудить мое сердце, погасить бушующий в душе огонь?
Купальные рабы были моими любимчиками. Лорна и Майкл. Оба белокурые, миниатюрные и прелестные. Они уже успели включить светильники.
Они наполнили ванну водой, не спрашивая, какую температуру я предпочитаю, приготовили ночную рубанку и халат, расстелили постель. Они так нежно обрабатывали меня шампунем и мылом, что я даже задремала. Майкл порхающими движениями намазал меня маслом, аккуратно втер его в кожу, затем высушил мне волосы и расчесал их.
— Мы скучали по тебе, Лиза, — прошептал он, целуя меня в плечо.
Лорна уже ушла, а Майкл задержался. Он явно тянул время, притворяясь, что еще не все закончил. Великолепное тело, мощный член. Так почему бы и нет? Но не сейчас.
— На сегодня все, Майкл, — сказала я.
Он молча подошел ко мне и еще раз поцеловал в щеку. Я на секунду обняла Майкла за талию и прислонилась к его плечу.
— Ты слишком много работаешь, леди-босс, — произнес он, раскрыв губы для поцелуя.
Я закрыла глаза и снова оказалась в самолете, кружащемся над островом. А вот моя сестра за столиком в «Сен-Пьер» говорит: «Почему ты нам не доверяешь, почему ничего не рассказываешь о своей работе?»
— Ах! — Я открыла глаза и, стряхнув наваждение, сказала: — Пойду-ка я спать.
— Вдвоем спать лучше, чем одной.
— Майкл, ты сокровище. Но на сегодня хватит.
Я молча лежала под толстым мягким покрывалом, уставившись на тонкую полоску кружева, украшавшего балдахин.
О'кей. Им пришлось сослать его вниз. Хорошо. И все же он так и стоял у меня перед глазами, как тогда в зале. В десять, нет, в сто раз красивее, чем на фотографии. И эти голубые глаза. Да, сказочные голубые глаза, а еще фигура, как с рекламного плаката.
Что там говорить, классный мужик! Но что меня действительно потрясло, так это его чувство собственного достоинства. Как он держался, принимая все происходящее! Ну прямо Алкивнад, закованный в цепи!
Успокойся. Лиза. Постарайся заснуть.
О'кей. Он вполне это заслужит Три дня чистить уборные. Но я‑то? Разве я заслужила три дня ожидания?
С тех пор у меня не было даже пяти минут, чтобы сказать Ричарду все, что я о нем думаю, и, наоборот, не было и пяти минут, когда бы я не думала об Эллиоте Слейтере. Как он, ползая на коленях, моет кафельные полы.
Когда все закончилось, я заперлась в офисе и зарылась в кипу бумаг, которая лежала там еще с прошлого года. Бланки заказов, медицинские формы, счета, эскизы нового оборудования, одобренные, подшитые в дело, отправленные… А еще я ведь обещала переговорить завтра с инструктором рабов-пони. Потом, как обычно, обед с новыми членами Клуба, необходимость отвечать на вопросы, а затем экскурсия по окрестностям.
