Более того, как бы ни был хорошо подготовлен раб, аукцион — всегда стресс для него или для нее. Это и дрожащие руки, и потоки слез, и пугающее одиночество обнаженного раба, поставленного на профессионально освещенный подиум, и восхитительные напряжение и страдание, изысканно представленные как произведение искусства. И все это поставлено ничуть не хуже, чем любое представление нашего Клуба, которое я так тщательно разрабатывала.
Ты часами фланируешь по огромному, устланному коврами залу для предварительного осмотра. Ты просто приглядываешься. Стены обычно окрашены в жизнерадостные тона: алый или синий, как яйца дрозда. Освещение всегда превосходно, так же как и шампанское. И никакой отвлекающей музыки — только биение твоего сердца.
При осмотре ты можешь потрогать и пощупать кандидата, задать вопросы тем, у кого так безжалостно вынули кляп изо рта. (Мы называем это голосовой подготовкой. Это означает умение никогда не разговаривать, пока к тебе не обратятся, умение скрывать свои предпочтения и желания.) Иногда другие инструкторы привлекают твое внимание к великолепному экземпляру, приобрести который сами инструкторы, похоже, не могут себе позволить. То и дело ты видишь скопление покупателей вокруг экземпляра редкой красоты. Тогда его или ее заставляют принимать множество откровенных поз и выполнять множество различных команд.
Я никогда не давала себе труда собственноручно стегать раба или надевать на него сбрую на предварительном просмотре. Найдется масса других желающих, так что тебе остается только ждать и смотреть. И несколько ударов по подставке аукциониста могли сказать тебе все, что требуется.
И ты можешь получить массу бесплатной информации: на теле этого раба сразу же выступают рубцы и ты никогда не оправдаешь своих затрат, а вот у этого кожа мягкая, как у котенка, но очень упругая, или такие маленькие груди — именно то, что надо.
Подобные аукционы — прекрасная школа, если, конечно, ты сможешь воздержаться от шампанского. Но лучшие инструкторы никогда не раскрывают ни себя, ни истинных достоинств осматриваемых ими бедных дрожащих жертв. Хороший инструктор может сразу узнать все, что ему нужно, просто незаметно подойдя к рабу и неожиданно положив ему руку сзади на шею.
А как интересно наблюдать за другими инструкторами, которые прибыли сюда со всего мира. Настоящие небожители, которые выплывают из выстроившихся перед входом черных лимузинов. Здесь можно увидеть все новинки для приверженцев высокой моды нарочито небрежного стиля: потертую одежду из джинсы, и тончайшие рубашки с глубоким вырезом из индийского хлопка, и шелковую блузку без рукавов, которая, казалось, вот-вот соскользнет вниз. Взъерошенные волосы и острые, как кинжал, ногти. На фоне любителей экстравагантных нарядов особенно выделяются аристократы в черных костюмах-тройких, в очках в серебряной оправе и с короткой стрижкой, волосок к волоску. Смешение разных языков, хотя в качестве международного выбран английский. И специфический налет разных национальностей, ощущаемый в атмосфере, единственной постоянной величиной в которой является командный дух. Этот командный дух, аура власти, кроется даже за самой невинной внешностью.
В любом месте я с первого взгляда узнаю инструкторов. Начиная с грязных крошечных палаток в Долине царей в Луксоре и кончая открытой террасой гранд-отеля «Олаффсон» в Порт-о-Пренсе. Для этого существуют верные подсказки типа широких кожаных ремешков для часов и туфель на высоких каблуках, которые в обычных магазинах найти невозможно. А еще манера раздевать взглядом любого привлекательного представителя мужского или женского пола.
Став инструктором, ты смотришь на каждого как на потенциального раба. И вокруг тебя царит такая атмосфера обостренной чувственности, от которой просто невозможно избавиться. Обнаженные женские коленки, особенно эта ямочка сзади; крошечная складочка там, где обнаженная рука прижимается к телу; рубашка, натянувшаяся на мускулистой груди, когда мужчина кладет руку в карман; движение бедер официанта, наклонившегося поднять с пола салфетку, — ты замечаешь это везде, куда бы ни пошел, ощущая при этом постоянное легкое возбуждение. Весь этот мир — клуб наслаждений.
И особенно приятно видеть на аукционах очень богатых людей, которые могут себе позволить содержать инструкторов в своих особняках или загородных домах и которым позволено приобретать на аукционах рабов для собственных нужд. Они, как правило, просто потрясающие, эти частные владельцы, и представляют собой весьма любопытное зрелище.
Помню, в какой-то год был там красивый восемнадцатилетний парень в сопровождении двух телохранителей. Он со всей серьезностью изучал каталог и высматривал сквозь солнцезащитные очки с фиолетовыми стеклами потенциальных жертв, к которым потом специально подходил, чтобы ущипнуть. Парень был одет во все черное, за исключением серо-сизых перчаток, которых он никогда не снимал. Я даже чувствовала прикосновение этих рук в перчатках, когда он щипал одного из рабов. Куда бы он ни шел, телохранители всегда были рядом, так же как и один из инструкторов, причем самый лучший. Его отец много лет содержал инструктора и двух рабов, а теперь настало время вступить в игру и сыну. Он остановил свой выбор на очень крепком мальчике и хорошенькой девочке.
Как вы, конечно, понимаете, говоря «мальчик» или «девочка», я вовсе не имею в виду детей. По вполне понятным причинам Клуб и респектабельные аукционные дома не занимаются детьми. Для этого есть частные инструкторы. И когда к нам все же попадают подростки — обманным путем или по подложным документам, — мы сразу же отправляем их назад.
Под понятием «мальчик» и «девочка» я подразумеваю рабов, которые независимо от возраста выглядят очень молодо и ведут себя соответственно. Попадаются даже тридцатилетние рабы, которые подходят под это определение. И наоборот, иногда совсем молодые люди, не старше двадцати, даже находясь в рабстве, умудряются сохранять серьезное выражение униженного достоинства, что сразу же прибавляет им лет десять.
Во всяком случае, восемнадцатилетний хозяин приобрел тогда очень юных и мускулистых рабов и даже перебил цену Клуба на торгах за девочку. Она была из тех загорелых белокурых созданий, которые не уронят ни слезинки, как бы сильно их ни наказывали, что необычайно распаляет их хозяина. Мне ужасно хотелось ее купить, и я даже немного расстроилась, увидев, что девчушку уже связали и отослали. За всей этой процедурой внимательно наблюдал молодой хозяин, и я впервые увидела улыбку на его губах.
И все же я всегда беспокоюсь за тех рабов, которые поступают к индивидуальным владельцам. И дело даже не в том, что эти владельцы могут иметь недостаточно хорошую репутацию. Чтобы купить раба через аукционный дом или через известного частного инструктора, необходимо обладать безупречной репутацией, а еще вышколенной обслугой и надежным домом, соответствующим всем требованиям безопасности. Я просто хочу сказать, что очень страшно оказаться в компании одного-двух рабов в огромном поместье.
Я это хорошо знаю, так как сама оказалась в таком положении, когда мне было восемнадцать. И здесь уже неважно, насколько красив (красива) хозяин (или хозяйка), неважно, как часто устраивают званые вечера или проводят другие развлекательные мероприятия, неважно, насколько энергичны и хороши инструкторы, — нет, все равно ты нередко остаешься наедине со своими мыслями.
