— Какие бабы?! Мне даже двадцати нет! — возмущался я. — Просто с одним другом встречаемся, по делу!
— По какому еще делу, кроме баб, можно встречаться в «Долине Расслаблений»!? — Занозу явно бомбило. С чего бы, интересно? То, что она меня обняла тогда, я счел минутой слабости и того, о чем предупреждала Олли — нервы. Ни на секунду я даже не представлял себе, что дроу была психопаткой.
Вот и сейчас я пытался воззвать к здравому смыслу, игнорируя демонстрируемую психосоматику:
— Тогда пойдём со мной! Убедишься, что я с другом общаться пришёл, и выйдешь!
— Дурак!? — возмутилась она. — Я с тобой в это гнездо разврата не зайду! Ты вообще, в курсе, что там игровые куклы не используются?!
— Да? — я с интересом глянул на двухствоочатые двери, и огра с эльфийкой, входящих в них. — А я думал, они специально такие разные все, хотят поэкспериментировать!
— Баран! — обиделась Заноза. — Господи, что обо мне подумают! — она схватилась за голову, а потом заорала. — Даже не думай! Ты меня туда не затащишь! — и, развернувшись ушла в стелс.
«У тебя пятнадцать минут! Потом я сообщаю, что ты нарушил условия!» — пришло сообщение от нее.
«Я постараюсь успеть!» — пообещал я.
«Да пошел ты!! 111».
Славно поговорили.
На входе пришло предупреждение:
«Происходит синхронизация игровой куклы с реальным телом. Если вы не готовы отказаться от виртуального образа, вернитесь в игровой мир».
Я закрыл после себя дверь, и свет потух… И меня швырнуло в примерочную.
Замерев перед ростовым зеркалом, я долго сверлил взглядом бледное, осунувшееся лицо с почти зажившей стесанной кожей на скуле. Не потому, что мне оно не нравилось — собирал нервы в кулак.
Наконец, пообещав себе ни в коем случае не орать и материться, я повернулся к зеркалу в полоборота…
- *****!!! — я шуганулся от отражения, закрыв глаза, забился в угол, и заплакал, стараясь прогнать увиденную картинку, стоящую перед глазами. — Ну почему?! Почему? Почему именно я?! — шептал я, размазывыя слезы по лицу.
Жалел себя я минуты три, после после чего встал, и, стараясь не поворачиваться спиной к зеркалу, осмотрел свежие раны на плечах и предплечиях. Порезы были глубокие, но кровь уже свернулась. Швов не было. Возможно, шрамы будут практически незаметными.
Сглотнув, я еще немного довернул корпус и всё-таки осмотрел огромную рану на шее, с обнажённым позвоночником, стараясь сдержать рвотные позывы, после чего прикрыл глаза.
— Хватит ныть, — сказал я себе, и опять вытер предательски побежавшие слезы. — Не баба ведь.
Трясущимися руками я выбрал в меню одежды деловой костюм, застегнув рубашку на все пуговицы, и посмотрел на отражение. Юноша в зеркале был напуган и зол. Не самые лучшие эмоции для важного разговора.
* * *
— Не твой стиль, — поморщился Кирилл Валерьевич, сидящий за крохотным столиком на двоих в огромном зале.
— Доброго времени суток! — ответил я, пожимая ему руку.
Он тяжело вздохнул:
— Доброе… Садись, рассказывай, чего звал, — он взял бутылку и налил стопки до краев.
— Вы уже в курсе… произошедшего? — я с трудом заставил себя начать разговор с главной темы. Если он сейчас сольется, то никакого смысла тянуть кота за яйца не было.
— Да, — помрачнев, генерал поставил бутылку и посмотрел мне в глаза. — Мы тебя не бросим. Я подготовил твой перевод в свой отдел. Ты будешь первым шифром «Немезиды», работающим не на программу, а Внутреннюю Безопасность.
Я не расслабился, как он, наверное, хотел бы:
— Что такое «Немезида»? Что за шифры?
— «Немезида» — проект СБ, направленный на реабилитацию и поддержку сотрудников и их семей, потерявших… возможность к самостоятельному обслуживанию, — я замер, услышав это определение. Так вот, значит, как нас определяли. Не лучше, чем люди с особыми потребностями. — Шифры — это разделы проекта. У каждого человека в «Немезиде» свой шифр. Используется для соблюдения секретности.
Вот как, значит. Сотрудники СБ и члены их семей, получившие травмы, несовместимые с дальнейшей нормальной жизнью. Понятно, почему программа называлась именем богини возмездия. Интересно, сколько их, этих шифров? Дадут ли возможность отомстить мне?
— Напавших на меня курсантов уже нашли? — спросил я, потянувшись к водке.
Молча, не чокаясь, выпили.
— Нет. Ситуация очень запутанная. На камерах их нет. Данных о вскрытии электронного замка нет. По базам данных и опросам — никто тебя не трогал.
Я буравил его взглядом.
— Что, вот так вот просто можно отбрить СБ? Показать пустые камеры, подчистить инфу в базе данных, и все? Кто предоставил доступ? — постарался как можно спокойнее произнести я.
— Пацан, не учи отца еб…ся! — взорвался Кирилл Валерьевич. — Твоя задача — вылечиться и пройти оперативную подготовку! Или думаешь, с исходниками умеешь работать только ты?! Здесь тебе не общественная структура, а военный институт СБ, если что-то было снято или зафиксировано, мы раскопаем, но это не мгновенно! А потом закопаем тех, кто правил базы данных.
«Так бы сразу!» — подумал я. Теперь я верил, что Кирилл Валерьевич действительно занимается этим делом. Сразу полегчало, и я налил ещё.
— Могу немного ускорить расследование. Эти уроды…
— Называй их объекты. Негативная окраска мешает правильному восприятию задач… Тебя этому научат.
— Этих объектов было четверо, двое из них называли друг друга по кличкам: Ухо и Гоша. Это поможет?
— Хм… — генерал опрокинул стопку, поморщился, и на столе появилась закуска — бочковые огурцы. — В целом поможет, как и все, что ты помнишь по нападению… Держи, — он протянул мне лист бумаги. — Найдешь его в Барлионе. Он объяснит остальное. Связь держим через него.
— Почему не через моих кураторов? — поинтересовался я.
— Они не из моей команды. Кто такие, кстати?
Я назвал ники всех четверых, но он только пожал плечами.
— «Немезида» засекречена, если тебе дали кого-то из них, или обслуги, то я их не знаю. Можешь и с ними попробовать поискать, но не думаю, что они из ИВИСБ и знакомы с курсантами… По третьей? — он взял в руки бутылку.
— Да.
— Вы придумали хорошую легенду для Вики. У меня есть связи там, куда ты «устроился». Было очень правдоподобно.
Я усмехнулся. Представляю, что ему пришлось выслушать.
— Тут моей заслуги нет, я просто заучивал текст. И варианты ответов на вопросы.
— Я знаю. Но легенду надо ещё и грамотно подать. Тебе удалось, дочь рвала и метала, — он поднял стопку и предложил. — За любовь?
