Должен признаться, что в Тауэре порой случаются труднообъяснимые вещи. Вы меня знаете, я вполне рациональный бывший пехотинец, но даже сейчас, спустя почти пятнадцать лет службы йоменом, который вынужден одиночестве бродить по Тауэру ночью, я по-прежнему жду встречи с Анной Болейн, или сэром Уолтером Рейли, или двумя принцами, или с безголовым солдатом, патрулирующим стены. Обитают ли здесь призраки и скользят ли они за полночь по древним булыжникам и коридорам? Сомневаюсь. Слышны ли здесь повсюду отголоски прошлого, видны ли тени, которые манят и взывают к нам, стоит только остановиться и прислушаться? Несомненно. Тауэр – место воспоминаний и грез, издавна славящееся историями о своих пиршествах и увеселениях, коронациях и кутежах, пытках и ужасных делах. Я готов биться об заклад, что у вас не получится совсем не думать о его славном кровавом прошлом, когда солнце покатится к закату, а тени станут длинными и до неузнаваемости исказятся окружающими холодными каменными стенами.
О местных призраках говорится немало. Один из наших бывших йоменов, Джеффри «Бад» Эббот, написал о них целую книгу. Бад был прекрасным человеком и рассказчиком, и многие йомены до сих пор опираются на его сборник «Привидения Лондонского Тауэра» (Ghosts of the Tower of London). Это хорошие истории. Но у меня о столкновении со сверхъестественным есть и собственные впечатления, полученные благодаря особенностям моей работы.
Я не люблю рассказывать о таких вещах, потому что, честно говоря, это звучит немного безумным. Тем не менее, справляться с упырями и привидениями, длинноногими чудищами и прочими шатающимися во тьме тварями – еще один важный аспект работы Смотрителя воронов. Или, по крайней мере, наблюдать за ними. Как написал в своей книге Бад, «пламя свечи почти невидимо в солнечном свете, но оно по-прежнему существует. То же самое с призраками Лондонского Тауэра – присмотритесь к местам, где прячутся тени, к углам и пространству под лестницей, и вы тоже их увидите».
Наш самый известный призрак – Анна Болейн. Ее много раз видели возле Дома Королевы и Королевской церкви Святого Петра в оковах в годовщину ее смерти. Когда мы с женой только переехали в Тауэр, нас поселили в маленькую квартирку на Тауэр-Грин. Однажды рано утром я проснулся и почувствовал, что должен выглянуть в окно нашей спальни, и, выглянув, увидел вдалеке тень, которая двигалась по дорожке, ведущей к церкви. Была ли это она? Я не знаю. Определенно это был кто-то или что-то. Призрак Уолтера Рейли совсем недавно, в 1976 году, лицезрела жена йомена, когда принимала ванну. Говорят, что после наступления темноты в Соляной башне начинает подавать признаки жизни некое ужасное невидимое существо, а в девятнадцатом веке из башни Мартина имел привычку вываливаться призрак гигантского медведя, хотя мне неизвестно, куда он подевался позднее. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть истинность всех этих наблюдений, но расскажу о том, что видел и слышал собственными глазами и ушами.
Это было совершенно обычное утро, несколько лет назад: я встал до будильника, выпил чашку чая, вышел из дома, поднялся вверх по старой винтовой лестнице, ведущей из Казематов к Тауэр-Грин. Я чувствую, что воронам не терпится расправить крылья и стряхнуть с себя ночной сон еще до того, как увижу или услышу их. Мой радар работает: я знаю, есть ли кто-нибудь с ними рядом и что именно у них там происходит.
Висящие высоко над входом в Сокровищницу часы Тауэра как раз зазвонили. Было ровно шесть, солнце уже поднималось над горизонтом, отбрасывая длинные тени на вымощенные камнем дорожки, окружающие Тауэр-Грин. Увернувшись от брызг поливалки, я прошел по траве и направился к ночному ящику Мерлины.
Я слышал, как она зовет меня. Уверен, что она чувствует мое приближение, так же, как и я ее.
Я открыл дверцу клетки, пожелал Мерлине доброго утра, как делаю это каждый день, и она вышла наружу. Она никогда не слоняется вокруг, пока я разбираюсь с клетками. А когда она так делает, значит, что-то идет не так. Мерлин спрыгнула с насеста и, хлопая крыльями, вылетела на мощеную дорожку. Иногда, в дождь, она колеблется, как бы спрашивая: «Мне нужен зонтик? Как ты думаешь?» Но в то утро она, как обычно, расправила крылья, энергично потрясла ими, наклонила голову, высоко подняла зад и принялась облегчаться прямо передо мной. Таков уж ее утренний ритуал. Вороны – рабы привычки.
Потом она взгромоздилась на металлическую приставную лестницу, поприветствовала меня легким кивком головы, и громко каркнула. Я ответил на приветствие. Затем Мерлин направилась к своему любимому кусту остролиста рядом с домом врача, готовясь к охоте на мышь. Она – превосходный мышелов. (Ее метод состоит в том, чтобы просто шататься вокруг норы в ожидании, когда мыши сами вылезут наружу. Так проще. Заметьте, я видел, как она в полете поймала лазоревку, когда та проносилась мимо нее, так что ее вряд ли можно назвать медлительной, когда дело доходит до охоты.)
Я оставил Мерлину наедине с мышами и направился к заднему входу в Дом Королевы на Тауэр-Грин, чтобы взять щетку и ведро и наполнить водой миски. Утро было совершенно тихим. Вокруг никого. Я совершенно один. Стояла абсолютно безветренная погода. С ведром и щеткой в руках я сделал несколько шагов в сторону лужайки, и вдруг дверь за мной резко захлопнулась, словно кто-то был в ярости или хотел привлечь мое внимание. Я чуть не выпрыгнул из кожи. Дверь никогда так не хлопала ни до, ни после того случая. И у меня нет объяснения, почему это произошло.
Еще историю? Пожалуйста. Опять же, воспринимайте ее, как хотите. И помните, что когда-то у йоменов был отличный стимул сочинять байки, чтобы развести посетителей на щедрые чаевые, но теперь эта практика совершенно справедливо канула в прошлое, поэтому мне нет никакой пользы что-то выдумывать. Я просто рассказываю о том, что видел.
Однажды вечером я загонял воронов на ночлег. Я отпер дверь постройки и пошел за Эрин и Рокки. Было видно, что им не терпелось лечь спать, но у Эрин есть привычка колебаться перед тем, как войти внутрь, и пока она медлила, я заметил маленькую девочку, сидящую в одиночестве на скамейке рядом с постройкой и внимательно за мной наблюдающую.
На вид ей было лет десять. Мышиного цвета волосы, обычная современная одежда. Я не узнал в ней никого из детей здешних обитателей. Тауэр давно закрылся, и вряд ли это была заблудившаяся дочь кого-то из посетителей. Она сидела совершенно неподвижно, в полной тишине наблюдая за мной.
Не зная, что сказать, я вежливо спросил девочку, не может ли она пошевелиться, потому что следующая пара воронов не захочет войти в постройку, если она этого не сделает. Она посмотрела на меня и едва заметно улыбнулась, но ничего не ответила. Я подумал, что с ней, вероятно, что-то не так. Но решил, что сначала разберусь с воронами, поэтому отпер дверь отсека Мунин и Джубили, что заняло всего мгновение – простой поворот ключа – а когда обернулся, девочка пропала. Ей не удалось бы проскользнуть мимо меня незамеченной, но ее уже не было. Испарилась. Внезапное исчезновение настолько выбило меня из колеи, что я отправился на поиски и обыскал весь Внутренний двор. Тогда я никого не нашел, и до сих пор, хотя уже успел опросить всех здешних жителей, никто ничего не знает об этой маленькой девочке.
