– Осторожно! – воскликнула дочка.
Поздно заметил шлагбаум, который перегораживал выезд из двора.
– Ч-черт! – ругнулся я, когда машина снесла препятствие. Бам – только щепки в стороны. – Понаставят так, что не проехать.
– Вон он! – Лера указала вправо.
Марк как раз проезжал перекресток с Заводской улицей – оттуда рукой подать до туннеля. И там ни одного блокпоста ДСО – значит, никто кретиноида не остановит. Уйдет, как пить дать. Если заедет в туннель, то все – фургон там не пройдет: куча брошенных машин перегородили путь, только байк и проскочит.
– Придется спутать ему планы, – сказал я и утопил в пол педаль газа.
Мы пересекли еще одну дорогу и снова въехали в очередной двор, на этот раз проскочив кусты и пробуксовав по песку детской площадки.
– Держись! – напомнил я Лере, но дочка и без того держалась – вцепилась в ручку над окном так, что даже костяшки пальцев побелели.
Миновали еще пару домов – и выскочили на новый перекресток.
Марк уже рядом – я даже разглядел нашивку на кожаной жилетке. «Сохрани и помилуй!» – да уж, это точно про Марка. Только вот служил он не Богу, а скорее Сатане, да прикрывался, гад, благими речами!
Грузовик вырулил на трассу и помчался за мотоциклом. Марк обернулся и, подняв обрез, выстрелил. Я как раз успел вильнуть, уходя с линии огня; фургон выскочил на тротуар, выложенный бетонными плитами.
Да-да-да-дам – забарабанили они под колесами.
– А сейчас еще крепче держись! – крикнул я и резко вырулил на дорогу.
Грузовик поравнялся с байком. Попытался ударить его боком, но Марк смог уйти от столкновения – тоже загнал транспорт на тротуар, но уже со своей стороны.
– Пригнись! – вновь закричал я, увидев, что экс-священник поднял обрез.
Успели пригнуться, когда выстрел разнес маленькое стекло грузового отсека.
– Вот ублюдок! – выдохнул я и, перегнувшись через дочку, выставил автомат в окно. Нажал на спусковой крючок. Автомат ругнулся, выпустив очередь, которая… прошила мелькнувшую остановку, которую как раз объехал Марк.
– Вот черт! – Пришлось убрать автомат, чтобы обогнуть брошенную на тротуаре машину, из-за чего фургон частично въехал на территорию бывшего летнего кафе.
Разметал столики и сложенные солнцезащитные зонтики.
Лера открыла огонь.
Бах! Бах!
Оба выстрела ушли мимо. В ответ снова грохнул обрез – Марк умудрялся перезаряжать оружие на ходу: не батюшка, а чертов Терминатор на мотике!
Кафешка закончилась, и впереди показался перегороженный участок дороги – тут, видимо, до того, как Темногорск стал Буферной Зоной, шла реконструкция теплотрассы.
Марк проскочил в просвет между заборами.
Мы – следом.
Задняя фара мотоцикла оказалась прямо перед нами, поэтому я нажал на газ – грузовик слегка подпихнул транспорт козла.
Марк оглянулся, чтобы выстрелить, но его опередила Лера – пуля попала в каску, сбив рог.
– Ч-черт, промазала! – сказала дочка.
– Не ругайся!
– Эй! Это моя фраза! – возмутилась дочь и запустила пустой ПМ в священника – Марк как раз снова оглянулся, чтобы посмотреть, где преследователи.
Пистолет прилетел ему прямо в забрало шлема.
Бам!
Мотоцикл резко увело в сторону, и он, вылетев на тротуар, улетел в кусты, густо поросшие вдоль дороги.
– Метко, – хищно оскалился я и остановил грузовик, чтобы посмотреть, что стало с Марком.
Обогнул грузовик и пошел через кусты, держа автомат на изготовку. Лера двинулась следом, а потом попробовала обойти меня, но я притормозил ее:
– Давай я вперед, он может быть опасен.
– Пап, я уже не…
– Не маленькая, я знаю, вот и прикрывай меня, как взрослая!
Дочка поджала губы, нахмурилась – уж лучше так, чем подставлять ее под пули.
– Короче, держись за мной! – буркнул я и сунул ей в руку запасной пистолет.
Марка разглядел сразу – валялся рядом с мотоциклом. Правую руку выгнуло под неестественным углом в сторону – видимо, сломана. Бывший священник стонал, второй рукой стараясь дотянуться до обреза.
Я наступил на оружие.
Марк поднял глаза:
– Ты? – произнес он, потом заметил Леру. – Вы?! Как?
– Мы то же самое хотели у тебя спросить, – хмыкнул я, а Лера наставила пушку, целясь промеж глаз.
– Нет! – вдруг тихо сказал Марк.
– Что – нет?
– Вы все не так поняли…
– Что мы должны были понять? – Я поднял обрез, повесил его за спину. Лера продолжала держать экс-священника на мушке.
– Для чего я здесь!
– И для чего ты здесь?
– Я не могу вам сказать.
– Ну разумеется. Мы тебя сдали Климу, сдали охотникам, тебя не было три года, и вот ты появляешься тут такой модный, с бородой, и рассекаешь по городу на «Харлее». Ни за что не поверю, что у тебя нет планов, как нам нагадить.
– Нет, – ответил Марк.
– Да ну?
– Ну да!
Марк перевернулся на спину.
– Не дергайся! – сказал я.
– Да не дергаюсь я, просто сесть хотел, у меня рука, похоже, того…
– Сломана, – сказала Лера.
– А ты выросла… – пробормотал экс-священник, окидывая ее странным взглядом.
Во мне вскипела злость – поднял автомат, целясь в голову врага.
– Э-э, полегче! – Марк прикрыл лицо здоровой рукой, будто это могло уберечь от выстрела в упор. – Я же говорю, вы ошиблись насчет меня.
– Встал! – сказал я.
– И? – спросил Марк так, будто не было погони со стрельбой, а мы просто зашли к нему в гости не вовремя.
– А дальше решу – хлопнуть тебя здесь или вывезти за город и бросить альфа-псам…
– Все еще обижаешься?
– Да ты охренел, тварь! – Я замахнулся прикладом.
Лера остановила руку на полпути:
– Нет, пап! Пусть расскажет.
– Да, блин, опять зубы заговорит. Он-то может! Ты забыла, как он мозги тебе пудрил? Забыла, да?
– Нет, – ответила Лера. – Я ничего не забыла. И я первая его пристрелю, если он нас обманет. Просто выстрелю – я могу, уж поверь мне!
– Э-э, девочка, ты тоже того, полегче. – Марк попытался приподняться, но опираться на сломанную руку было больно – застонал.
– Полегче?! Да я тебе сейчас башку снесу! – предупредил я, но Лера снова остановила:
