– На хрен! – процедил он и бросил оружие.
Та сползла по влажной стенке ямы прямо в воду – бульк!
– Ну, наконец-то узнаю братца, – почти пропел Хорьков. Он достал пробирку с кровью и воткнул ее прямо во влажную стенку ямы. – И пусть ее получит только один из нас.
– Добро! – сказал Север и поднял кулаки.
Экс-главарь банды зарычал и первым бросился в атаку. Он намеревался с ходу уложить раненого Андрея, но просчитался – капитан увернулся и сделал подсечку. Север замахал руками и еле устоял на ногах, когда в челюсть врезалась голова брата.
Зубы клацнули.
Перед глазами посыпались искры.
Север упал спиной на стенку, совсем рядом с торчащей из нее пробиркой. Оттолкнулся и с ходу врезался в капитана.
Хорьков не устоял.
Вместе упали в воду. Север оказался сверху – сразу же сжал шею брата и начал его топить.
– Хр-р-р! – хрипел Хорек.
– Что, нравится? – спросил Север. – А не хрен было меня сдавать Ямину. Не хрен было бросать там, в лагере… Ты меня подставил, с-сучара, поэтому сдохнешь, как… ох!
Север оборвал речь на полуслове, потому что Андрей Хорьков умудрился двинуть ему по яйцам. Экс-главарь бандитов согнулся в три погибели, когда выпрыгнувший из воды капитан ударил его лбом в нос.
Брызнула кровь – и Север полетел в воду.
Хорек, словно сорвавшийся с привязи бешеный пес, накинулся на противника, нанося удары руками, а потом и вовсе вцепился зубами в щеку брата.
Зарычал – и рванул зажатую в зубах плоть на себя.
Треснуло.
Кожа на щеке Севера повисла, словно не до конца оторванный ремонтниками кусок обоев.
– Ах, ты, твар-р-рь! – зарычал бандит и с размаху ударил брата в подбородок настолько сильно, что нижнюю челюсть капитана сразу вывернуло в сторону.
– Штох-хня… – выдавил из себя Хорек, зажимая руками изуродованное лицо.
– Не хрен было вставать у меня на пути! – сказал Север и ударил ногой в колено.
Хрустнуло. Ноги подкосились – и Андрей Хорьков оказался на коленях в яме. Силы его покидали. Он уже не видел ничего, кроме густого кровавого тумана и едва заметной в нем тени противника.
– С-сдохни же! – сказал Север, намереваясь добить брата, но едва сделал шаг к жертве, как остановился и закричал.
Хорьков навалился на ноги главаря и вцепился зубами прямо в бедро.
– А-а, что ты?!.. А-а-а! – орал Север.
Капитан не отпускал, сильнее сжал челюсти. Из последних сил рванул на себя все, что мог рвануть.
Снова треск разрываемой плоти, который сразу смешался с шумом нарастающего дождя.
Зубы свело, но капитан не отпускал ляжку Севера, пока тот не повалился в воду.
Теперь оба стояли по грудь в воде, вцепившись руками в горло друг другу. Каждый стремился задушить другого ценой последних вздохов.
А вода в яме все прибывала.
– Шня-я! – то ли хрипел, то ли шипел Хорьков.
– Сдохни-и! – вторил ему Север.
Блеснула молния, выхватив из темноты жуткую картину противостояния и отразившись в безумных глазах братьев.
Оба поняли, что это их последний шанс.
Оба разом рванули друг друга в воду, стремясь утопить.
Плюх!
Даже под водой они не отпускали друг друга. Север все еще различал глаза Хорькова – черные и бездонные, будто колодцы. Может, он вообще уже мертв, а давление рук – просто результат трупного окоченения?! Только может ли мертвец окоченеть так быстро?!
Бандит почувствовал, что воздух в легких кончился.
Те вспыхнули огнем.
Бывший главарь разжал руки на шее капитана, но противник его не отпускал, продолжал давить.
«Да этот псих уже сдох. Пора валить!» – подумал Север.
Он попытался освободиться от хватки брата, но не смог. Хорьков давил с усердием камикадзе, стремящегося забрать врага с собой в могилу.
Север испугался, запаниковал.
Непроизвольно открыл рот, но вместо живительного кислорода в него хлынул поток холодной воды. Та ударилась о заднюю стенку гортани – и мгновенно вызвала шок, из-за которого дыхательные пути закрылись.
Вода даже не успела попасть в легкие, как Север был уже мертв. С ним произошло то, что судмедэксперты называют «сухое» утопление. Только вот его противнику от этого ни холодно, ни жарко. Несмотря на то, что хватка Хорькова оставалась все такой же железобетонной, сам он уже пару секунд как умер.
Молния сверкнула еще раз, осветив водную поверхность над ямой.
Два тела всплыли практически одновременно.
* * *
– Где кровь! Где она, мать твою? – услышал я перед тем, как распахнуть дверь Хранилища.
Никогда не думал, что почтенный полковник, начальник Добровольного Союза Обороны, мог так верещать.
Сейчас они стояли друг напротив друга – Марк с раненой рукой, прижатой к груди, и подбитым глазом, и полковник с разбитым носом.
Глава базы наставил на экс-священника пистолет.
Вадим Ямин стоял достаточно близко к двери, поэтому я даже не раздумывал – со всей дури толкнул створку так, что та врезалась в спину полковника.
Грохнул шальной выстрел.
С потолка посыпалась штукатурка.
С ходу обрушил град ударов на Ямина. Тот пытался закрываться руками, но я не успокоился, пока последний – в висок – не вырубил противника.
Глава ДСО с грохотом повалился на бетон.
Пистолет звякнул неподалеку.
Поднял оружие и посмотрел на Марка.
– Он мог меня убить! – заметил тот.
– Но не убил же, – сказал я и нацелил пистолет на экс-священника, – а вот я могу. Пожалуй, задам тот же вопрос: где она, где кровь?
Марк удивленно уставился на ствол.
– Я… Я не знаю. Мы с ним дрались тут, когда он… короче, добрался до пистолета, включил свет. Тогда мы и увидели, что ее нет.
– Ты хочешь сказать, что кто-то утащил кровь, пока вы тут пытались начистить друг другу морды?
Экс-священник пожал плечами:
– Похоже на то.
– Похоже на очередную твою байку. Но знаешь что?! Хватит! Лучше скажи мне: где она?
– Говорю же!
Палец на спусковом крючке напрягся – уже представил, как стреляю Марку прямо в башку. Мщу за все, что мы с Лерой вытерпели от него и его людей тогда, три года назад. Пожалуй, это справедливая плата!
– Говор-р-ри! – процедил я, делая шаг вперед.
– Пап, нет! – раздалось сзади.
