– Следите, чтобы никто близко не подошел. Я поползу отсюда под отводом глаз. Мне потребуется минут пять.
Паучки послушно размотали нити и, ловко направив их по ветру, взлетели ввысь.
Моя звериная половина рвалась следом, искушающе нашептывала про то, как хорошо там, наверху, где только воздух и ветер, восторг и скорость… Хорошо, да. Вот только стоит взмыть под облака, как сработает невидимый магический купол над поместьем, моментально прибудет стража и сцапает глупого неучтенного дракона. К тому же моей целью был не полет для ублажения Айлин, а ее временное укрощение.
Способ был прост: в момент затяжного оборота я-дракон взлетит (или отползет подальше), я-человек останется на месте. Фактически я буду в двух местах, и наша связь станет незаметна. Это состояние вымотает зверя настолько, что ни о каких полетах в ближайшие дни и речи идти не будет. Давно я не раздваивалась.
С тех пор, как отцу удалось найти свою мать-сидхе. Собственно, за ней мы и приехали в Хейвурд. Увидев меня, она сказала, что однажды мое раздвоение уничтожит человека, оставив безумного зверя в небе.
Сидхе не врут. Им все равно. Они не привязаны ни к людям, ни к местам. Живут долго, видят всякое, помнят многое.
Больше она ничего не пояснила, не ответила ни на один вопрос. Похлопала отца по щеке, точно ребенка, сказала, что пряхи давно сплели все нити, и ушла, танцуя. Ей не было дела до нас. Ее вел путь, в конце его сидхе превращаются в солнечный свет, из которого их и создала богиня.
Как просто. И удобно. Что бы ни случилось – такова судьба! Только пряхи знают, что будет дальше. Я в судьбу не особо верила, но с тех пор с раздвоением не экспериментировала.
Проверив отвод глаз, я сосредоточилась.
Внутри появилось ощущение пустоты, под ложечкой засосало. По телу прошла волна начинающегося оборота. Я торопливо направила выплеснувшуюся магию на дорогу перед собой, не дав ей взлететь в небо.
Мир раздвоился. Появилось чувство, что меня качает сразу на двух кораблях.
Впереди наливался красками и объемом бирюзовый дракон. Мысли будто обрели эхо – одновременно возникали в моей голове и голове зверя.
Я зажмурилась. Дракон открыл глаза и пополз по дороге. Магия между нами стала невидимой, натянулась, точно нить, связывающая в единое целое.
Шорох камня под лапами. Шелест платья на ветру.
Сонное ржание пегаса в конюшне, сразу с двух направлений: слышу я-дракон и я-человек.
Звуки, запахи, усиленные не вдвое, а в десятки раз. Невыносимое желание взвиться под облака и яростный протест: «Нельзя!» Ощущения, острые, яркие, непонятные… Сквозь прикосновение мягкой ткани к животу проступают впивающиеся в брюхо камни на пыльной теплой дороге, сквозь расслабленную неподвижность человека – напряжение ползущего зверя. Где Айлин, где Мерит, где дракон, где я… Все смешалось в непостижимый бурлящий коктейль, от которого впору лишиться сознания.
Благо это долго не длится. По мере того как силы тают, и чувства притупляются. Но если бы не родители, еще в детстве сошла бы от такого с ума.
Потому что нормальный оборот получался через раз. Оно и понятно, обычно дети не оборачиваются, едва научившись ползать. Пять-семь лет – самые скороспелые. А я в год наглядно продемонстрировала маме, что меня может быть две: карапуз и дракончик, связанные магией.
Тогда-то родители и поняли, что их «веселая» свадьба не прошла даром.
Свадебный обряд был уже завершен. Жрец начал проводить обряд чистокровности, чтобы будущий ребенок получил мамины способности, а не сомнительный папин дар очаровывать. И тут в храм внезапно ввалился Лайл Элктан – тот самый богатый, знатный и родовитый жених, где-то откопанный Науэллами. Ввалился не для того, чтобы поздравить. Он с ходу вызвал «наглого полукровку» на поединок. И проиграл. Второй раз оставшись с носом, этот… родовитый, похоже, свихнулся. Иначе чем объяснить то, что он в ярости направил всю свою магию на маму? Да еще и золотоносную жилу, что подчинялась его роду, призвал, едва не уничтожив храм. Мама и папа ударили вместе, не сговариваясь. Лайл Элктан позорно бежал, а его родня замяла скандал.
Что же касается прерванного обряда чистокровности… Изрядно потрепанный и заикающийся жрец все же довел его до конца. А поскольку происходило это в храме, где случился огромный выброс магии, то сработал обряд совсем не так, как надо. Он сделал из меня ведьму и дракона в одном лице. Родители вплоть до ареста отца искали способ исправить последствия, но… Увы.
Я проползла еще немного и прислушалась к ощущениям. Летать уже не тянуло. Хорошо погуляла!
Задержусь дольше – будет завтра на отборе унылая ведьма, висящая на собственных туфлях, как на вешалке. А не бодрая швея, готовая зашить… пришить… обшить… да хоть кружевами обмотать эльфийскую леди и все ее наряды. Лишь бы встретиться с лордом Аранхордом.
На секунду застыв, я покосилась на переднюю лапу, между пальцами которой застряли несколько перьев, и потопала назад. Не успела добраться до себя в человеческом облике, как услышала ругань. Кто-то шел от конюшен! Судя по недовольному бормотанию, сопушки сделали все, чтобы он двигался медленно.
Я поспешно начала оборачиваться, но шаги приближались быстрее, чем исчезал дракон: он издевательски долго растворялся в воздухе!
Едва последний росчерк силуэта исчез, из-за поворота выпал обмотанный паутиной брюнет, худой и злой. На голове незнакомца висели сопушки. Сердито выругавшись в очередной раз, он вытащил из кармана знакомое кольцо, стряхнул зверье на дорогу и скрылся под отличным мороком.
Сразу вспомнилась подозрительная аура ворона – то птичья, то не совсем птичья, – и кусочки головоломки встали на свои места. Так-так. Стало быть, Рэн у нас – метаморф. И воронов на самом деле не один, а два. Интересно, а Ассандр в курсе, что у его фамильяра завелся двойник? Или я случайно рассекретила шпиона? Обязательно скажу ему. Но… после встречи с Аранхордом. Потому что если лорд Ортвин в курсе, значит, он сам с какой-то целью выдает метаморфа за фамильяра. И мне после разговора лучше быть подальше от места, где идут непонятные игры.
Тем временем невидимка осторожно прошагал мимо меня и скрылся за поворотом, а сопушки вскарабкались на мое плечо.
«Мы его остановили! – вывели они на паутине. – Сбили! Он летел прямо к тебе!»
– Молодцы! – прошептала я.
А что скажешь? Сама ведь приказала не подпускать никого. Вот и получила. Летел себе метаморф, косил под ворона, а тут навстречу три фамильяра! И всей маскировке каюк. Если он шпион, то меня ждут неприятности. Просто отлично! Мало мне ведьмы и Денниз, так еще и метаморф добавился. В любом случае скоро узнаю. Я же обещала два часа слушать его песни. А у него к ним особая любовь. Только вот вопрос, какую из двух птиц я спасла в первый раз? По слухам, у шпионов есть что-то вроде кодекса чести: тех, перед кем в долгу, не трогать.
– Погодите, – спохватилась я и удивленно покосилась на живность. – Вы меня видите под отводом глаз?
