– Там, среди мертвых, – осторожно начал Алтон, – вы так и не встретили Нэя?
Ни один мускул не дрогнул на загорелом лице, но глаза потемнели и зрачки наполнились движением, от которого Алтон похолодел.
Лита качнула головой.
– Но значит ли это…
– Что он спасся? – Печальная улыбка тронула пухлые губы.
– Ведь тело не нашли…
– Если бы его нашли, – сказала Лита тихо, – я убила бы кракена и поместила бы труп в его чрево. Я бы сделала все, чтобы его воскресить.
Алтон не сомневался, что она говорит правду, и это пугало его еще сильнее. Пожалуй, он сам уже хотел, чтобы она поскорее ушла, и жалел о заданном вопросе.
– Есть и другие загробные миры, – сказала Лита. – Кроме того, что подвластен мне. Мы выбираем их еще при жизни.
– В зависимости от того, во что верим?
– И кем являемся, – загадочно сказала она. Вымученно ухмыльнулась и покинула кабинет, сжимая под мышкой книгу о собственных похождениях, а Алтон все стоял в слепящем солнечном свете и таращился вслед.
* * *
Перед церемонией ее раздели и с головы до пят обмазали бесцветным кремом. Служанки проявляли почтение, даже когда забирались в самые укромные уголки женского тела, но Лита предпочла бы, чтоб на их месте была Джиа Бабби. И уж точно – чтобы в комнате при этом не присутствовал изрытый морщинами старик.
– Так надо, – пояснил Юн Гай, принимая у временной подопечной медальон с Человекомышью. – Иначе вы сгорите заживо.
Лита скрестила руки, защищая грудь. Гай снисходительно улыбнулся. В древних глазах – ни намека на похоть. У ног колдуна примостился манул; с их последнего мимолетного свидания на «Тимингиле» он снова увеличился и потолстел.
Лита ойкнула, негодующе шлепнула служанку по запястью.
– Нэй тоже был голым, когда…
– Конечно, некромант.
– Надеюсь, больше он от меня ничего не скрыл.
Служанки расступились. Кожа Литы лоснилась и блестела в свете лампы, удерживаемой Юном Гаем.
– Пойдемте, – пригласил старик.
Дверь впереди отворилась без посторонней помощи. За ней был продолговатый коридор. Тьма в подземельях Южной башни шепталась голосами тысячелетий, но Лите строго-настрого запретили использовать заклятие. Совершенно голая, она шагала за Юном Гаем и не чувствовала больше стыда. На смену смущению пришла уверенность. Она идет в правильном направлении, она не собьется с курса.
Лита утаила от Алтона, зачем ходила в северные воды.
Совет благодушно разрешил ей жить в покоях Нэя. Она унаследовала вещи колдуна, которого называла мужем. Среди прочего Лита обнаружила колбу с оплавленным камнем квадратной формы, бока которого словно покрывали отпечатки пальцев. Согласно записям Нэя, этот камень был частью небесного объекта, уничтожившего целую цивилизацию.
Касаясь осколка, Лита установила контакт с людьми из Прежнего мира, мира до Реки. Эта ментальная связь ничуть не походила на ставшую привычной работу некроманта. Она не видела мертвецов и не могла ими управлять. Все, что она слышала, – накладывающиеся друга на друга, заглушаемые шумом волн голоса, обрывки фраз на исковерканном речном языке. Такой же диалект использовали люди с острова летающих повозок.
Чем дальше отходила ведомая големами гондола от Полиса, тем четче становилась речь. Лита следовала на звук, она искала место, о котором шептались призраки Сухой Земли, – город, ушедший в пучину, именуемый Лондоном. Но в тот раз ей помешали аисты. Заболоченные края кишели мерзкими птицами, и сиренами, и громадными водомерками. Лита была вынуждена вернуться.
Она не понимала пока, чего хотят голоса из небесного камня и как они помогут ей найти Нэя во тьме, на противоположном берегу Реки-жизни. Она надеялась это узнать.
Голубое свечение окантовало силуэт Юна Гая. Стены разомкнулись, и Лита вошла в округлый зал. Из его сердцевины, как гейзер, било ярко-синее пламя. Огненная колонна подпирала своды и была необъятной, но удивительным образом не согревала.
Вокруг этого факела стояли замшелые троны и гранитные статуи в человеческий рост. Половина тронов пустовала. Четверо Старых во главе с Улафом Усом поленились выйти из катакомб.
Обхватив себя руками, скорее от холода, чем от стыда, Лита оглянулась.
Окутанные тенями колдуны смотрели на нее бесстрастно. На высоких каменных спинках притулились фамильяры: хамелеон, пепельный ворон, пушистый енот, прекрасный волк и песчаный паук.
Юн Гай занял место между Дианой Гулд и остроухим Титусом Месмером. Создатель ритуальных кукол надела траченное молью вдовье платье, а Месмер – просторный кафтан. Пламя отражалось в серебряных доспехах благородного Клетуса Мотли. Лита моргнула одетому по калькуттской моде Каххиру Сахи. Он чуть заметно кивнул.
Гарри Придонный тщательнее прочих приготовился к церемонии: богатейший костюм переливался золотыми цепочками, накрахмаленный воротник стиснул в щепоть припудренные щеки.
При виде голой Литы Гарри фыркнул и поджал неодобрительно губы. Словно бы не он голосовал за кандидатуру некроманта. Дружелюбный Гром, дух-енот, вытянул лапку в приветствии.
Лита улыбнулась, но улыбка сразу угасла. Она догадалась, что статуи изображают почивших колдунов. Конечно, среди них не было ни Элфи Наста, ни Аэда Немеда, ни Номса Махаки. Зато был Уильям Близнец в развевающемся плаще. И его ученик, Георг Нэй.
Изваяние глядело на Литу в упор. Скульптор сосредоточился на деталях: складки сюртука, коса, заплетенная на такотский манер, разве что бороду сделал чересчур густой. Запечатлел героя в движении – вот-вот изваяние вышагнет из полумрака.
Гранитный Нэй, бесстрашный и высокомерный, всколыхнул в душе Литы ураган эмоций. Именно таким он предстал перед ней на джонке Змеиного Клана вечность назад. Он пустил в нее пулю и бросил в гниющего кракена, вытащил из тюрьмы и заманил в ловушку на острове Кавел-Уштье.
Но был и другой Георг Нэй.
Бессонно дежуривший у ее койки в каюте «Каллена». На плечах выносивший ее из крепости Феникса. Целовавший на полу калькуттского дворца.
Она любила обоих. Творец, как сильно она любила этих разных Нэев.
Юн Гай приободрил шевелением бровей. Лита оторвала взор от статуи и приблизилась к гейзеру. Да, она не ошиблась. Пламя не источало жар.
Лита протянула руки и, как инструктировали колдуны, коснулась гейзера. Пальцы утонули в мягкой и нежной, точно шелк, субстанции. Она зачерпнула огонь и плеснула его в лицо, умылась синим светом. Волосы занялись, сияние потекло по шее и груди, не причиняя боли.
Лита ожидала. Шестеро колдунов тоже смотрели в огонь, в великий тигель, где все начиналось, где вырисовывалось будущее рыбацкой дочери, могучего некроманта. И мертвые, зная, кем она станет, не смели покинуть черные углы подземелья.
