– Зачем? – перебила взволнованная Лита.
– Они чеканили в подвалах «деньгу» для богатого фабриканта. Разумеется, незаконно. Но что-то пошло не так, и, чтобы скрыть подпольное литье, фабрикант затопил мастерские.
– Святые сети…
Лита не хотела, но живо представила, как потоки воды устремляются по тоннелям, но несутся не на колеса механизмов кузнечных и молотовых цехов, а в комнаты с рабами-мальчишками…
Какая ужасная смерть. Шумная, мокрая, вечная.
Лита слышала, что ожиревшие мозгами богатеи Оазиса придумали себе новое развлечение: знатные особы устраивали под ротондами декоративные подземелья, куда спускались компаниями, чтобы пощекотать нервы сыростью и мраком.
Она вскочила и принялась ходить по комнате.
– Так они теперь злые?
– Они мертвые, – сказала Джиа. – И они уже не люди. Они забрали несколько слуг Придонного. К тому же…
Лита остановилась у южного балкона.
– Что?
– Возможно, все было немного не так. Или совсем не так. Я создала в воображении трогательную историю погибших мальчиков и тем самым подкормила духов своей фантазией. Начала их утешать, и общение прервалось. Они немного успокоились. Притихли. До твоего появления.
– Но ты их не боишься?
– Почему? Боюсь. Просто немного их изучила. Они слабеют, когда поднимаются высоко.
Лита поглядывала на Джиа. Открытое, смешливое, свежее, как чеканка, лицо. Задорный взгляд. Но как она, Лита, три дня назад могла увидеть в этом лице… да ничего не увидеть, кроме мышиной невзрачности? И что Джиа сделала с волосами, какими эликсирами зажгла в них цвет и огонь?
«…другая башня, она упала».
Лита вспомнила сон.
– Ты сказала, что другая башня упала. Почему?
Джиа пожала плечами.
– Духи утверждают, что из-за воды, которая размыла фундамент.
Лита задумалась. Может, ей вовсе не показалось, что башня кренится на сторону Кольца? Может, она видела еще одного призрака?
В задумчивости она сделала несколько кругов по комнате и опустилась на пол рядом с литераторшей. Глубокие серо-зеленые глаза смотрели на Литу. Во взгляде рыжеволосой девушки не было враждебности, которую источали глаза Веноны. Джиа рассматривала Литу с… желанием.
– Башня сначала наклонилась, – медленно произнесла Джиа, ее лицо приблизилось, – а потом – бабах.
Лита почувствовала, как дрожит ее новая знакомая, дрожит всем телом. Эта дрожь передалась и ей, помешала отстраниться.
– Извини, – прошептала Джиа, теплое дыхание коснулось щеки Литы.
– За…
А потом губы Джиа впились в ее губы.
Лита задрожала так, что испугалась собственного тела. Полные алые губы сновали по ее губам, что-то щекотное скользнуло по верхней… Лита закрыла глаза и робко ответила, толком не зная, что и зачем делает, чувствуя изысканную беспомощность, – и провалилась в эту щекотную мягкую дрожь.
Джиа с трудом оторвалась от губ Литы.
– Ты такая вкусная!
Она рассмеялась, подсела еще ближе и обняла Литу за талию. Положила голову на высокую грудь. Тонкие пальцы заскользили по линии позвоночника, лаская через платье.
– Давай продолжим у тебя, – предложила Джиа. – То есть в комнате…
* * *
Какое-то время говорить было не о чем. Это забавляло Джиа и смущало Литу.
Поэтому она заговорила первой и сразу поняла, что ляпнула несусветную чушь:
– Я думала, ты любишь… мужиков. Ну, как минимум одного. Ты так восхищаешься этим убийцей кракенов в своих книжках.
Джиа звонко рассмеялась:
– Ты ведь читала только одну.
– Ну да. В своей книжке…
– Я называю это гиперболой иронии.
– Чего? – не поняла Лита.
Джиа поцеловала ее в висок, слизнула капельку пота.
– Не забивай свою прелестную голову.
Лита осторожно отстранилась и потянула простыню на себя.
– Что-то не так? – спросила Джиа с пониманием во взгляде.
– А ты сразу поняла, что это… твое…
Джиа весело прищурилась:
– Изящный способ сказать, что тебе не понравилось.
Лита искала слова, но те разбегались, как жабы.
– Я не… мне понравилось, только…
– Не переживай. Я была рада стать твоей первой. И не против остаться последней. – Джиа заговорщически подмигнула. – В этом есть надрыв.
Лита попыталась разобраться в себе.
– Не волнуйся. – Джиа потерлась щекой о ее ладонь. – Останемся подругами, идет?
– Идет.
– А как ты относишься к Нэю? – спросила Джиа.
Лита фыркнула.
– А как можно относиться к жабе?
– Ой ли, – улыбнулась писательница. – Он ведь тебе нравится?
– С чего ты взяла?!
Джиа лукаво прищурилась:
– И правда, с чего? Кому могут нравиться эти мужчины? В большинстве своем дремучие дурни и самовлюбленные чудаки. А уж колдуны… Ты ведь выросла в Кольце, так? Рыбаки считают колдунов дьяволами, а колдуны считают остальных беззащитными детишками. Но Нэй – он другой… Он храбрый, добрый и настоящий! Во всяком случае, в моих книгах.
Лита молчала, думая, как сменить тему.
– Ты умеешь готовить, – сказала наконец.
– Грибной суп и рыбные котлеты. Котлеты и суп. На большее не рассчитывай.
– Ты так и не рассказала, как пряталась от меня в башне. И как превратилась в служанку.
Поколебавшись, Джиа потянулась к тумбочке и извлекла из складок платья колечко из проволочек, крошечное гнездо на кожаном шнурке.
– Подарок Нэя.
– Что это?
– Амулет анонимности. Нэй привез его с Архипелага Несуществующих.
– И как он работает?
Джиа вскочила на постели.
– Пошли, покажу!
Сопротивляться порыву было бесполезно.
Они поднялись по лестнице в башенную надстройку.
– Знаешь, как называется эта комната? – спросила Джиа. Не дождалась ответа: – Акустическая! Стой здесь и слушай!
Она оставила Литу в центре комнаты, а сама шмыгнула в угол. Зашевелила губами.
– Ты очень сладкая! – разнеслось по помещению.
Лита была уверена, что Джиа говорит шепотом, но звук был отчетливый и объемный.
– А теперь ты! – скомандовала подруга. – В другой угол!
Лита прошла к стене.
