– Колодезная Пег сказала, храм осквернен. Здесь поселилось зло. Мы должны бежать.
Все это колдун знал и без призраков.
– Хорошо, – подытожил он. – А теперь ступай внутрь.
Она явно подозревала, что диалог этим и закончится.
– А ты?
– Меня до сих пор мутит.
– Алкоголик, – скривилась Лита и шагнула под своды зеленобородой арки.
– Может, прислушаемся к совету Колодезной Пег? Она кажется умной. Хотя и наполовину сгнила.
– Урок номер девять, – кашлянул Нэй.
– Ежедневно принимать ванну?
Ванные процедуры – мечту всех девушек Кольца – Нэй обещал Лите с первого дня занятий. Но не спешил выполнять обещание. Разбалованный зверь хуже поддается дрессировке.
– Урок номер девять – не перечить наставнику.
Лита глухо выругалась под нос, заправила за ушко волосы. Став подмастерьем колдуна, она сменила домотканое платье на коричневые брюки из тонкой кожи и легкую курточку со множеством шнурков. Бахрома удобной замшевой шапочки вплелась в каштановые локоны, остриженные короче, чем при первой встрече с Нэем на паруснике клановцев. Высокие голенища сапог обхватывали ладные девичьи икры. По крайней мере, облик подопечной услаждал взор колдуна и компенсировал ее скверный нрав.
Лита вошла в тень храма.
– Урок номер два, – бросил Нэй, бравируя своей надменностью.
– Заклинания – это не набор звуков, – тихо проговорила Лита. Голос ее звучал из спирали, висящей на шее колдуна. Пара переговорных раковин была трофеем, привезенным с Косматого маяка.
– Верно. Преврати звуки в импульс. Бери все, что попадется под руку.
Нэй поднял голову. Заклятие отогнало от Кавел-Уштья чаек. Пернатые не придут на помощь Лите, не в этот раз.
Нэй дернул вторую нить и сделал грязный фасад храма прозрачным. Так он сможет следить за действом. Третьей нитью он соединился с Вийоном. Дух укрывался среди редкого кустарника под периптером.
«Защити ее, если понадобится», – велел Нэй.
* * *
Кильватерные колонны рассыпались, как фигуры в биллболе. Суда спешили уйти подальше от обреченного фрегата. Храбрые северяне мгновенно растеряли свой пыл. Нэй представил чертовых наблюдателей, вельмож, подавившихся от радости бутербродами, белокурых принцев и принцесс в безопасных корзинах аэростатов. Сегодняшний праздник обещал быть особенно увлекательным, зрелищным и кровавым.
Акватория пустела стремительно. Остались брошенные лодчонки и пара догорающих люггеров. Фрегат бился, словно ныряльщик, пойманный створками тридакны, людоеда-моллюска. Команда сгрудилась на баке. Только что смерть вышла из Реки и забрала их капитана, а заодно добрую дюжину матросов и мичманов.
Щупальце, обрушившись на корабль, смело кричащих людей, срезало фок-мачту со стеньгой и вантами. Паруса накрыли шкафут.
– Кракен! – вынес приговор окровавленный канонир.
Нэй и Алтон не сговариваясь пробежали по палубе к шканцам.
«И почему именно этот фрегат из стольких возможных?» – злился колдун.
Среди бочек, ведер и лафетов пировали, лакая кровь, лярвы – бородавчатые, гнусные, безвредные.
Настоящая опасность пришла из глубин акватории. Это был не кракен, но, возможно, у чудовища внизу имелись далекие родственные связи с кракенами.
В каких-то ста футах от фрегата пылал люггер. Другой люггер лежал на боку в паутине такелажа, бесстыдно демонстрируя днище. Зверина, резвящаяся в отсветах пламени, была не меньше люггера. Студенистая масса, громадный раздувшийся червь цвета речной волны. По бокам от округлой головы трепетали бесконечные щупальца, два устрашающих пучка, как адская пародия на человеческие руки. Щупальца украшали смертоносные клыки.
В детстве настольной книгой Нэя был бестиарий Дардона и Гвиди. Гравюра на форзаце изображала хищника северных вод.
– Что это такое? – ахнул Алтон, напоминая, что нынче Нэй спасает не только собственную шкуру.
– Тролльвал, – ответил колдун сквозь стиснутые зубы.
В колышущейся массе студня появилось темное пятно. Оно выплыло из недр слизи – внутри того выроста, что мог считаться мордой чудовища. Монструозный деформированный череп, костяная коробка, свободно перемещающаяся в слизком организме, как и говорили Дардон и Гвиди.
Тролльвал готовился к повторной атаке.
Нэй отпрянул от поручней, увлекая за собой злосчастного сопляка.
– Он не успокоится, пока не разрушит корабль.
– Но мы не можем сбежать, – возразил Алтон. – Здесь же люди!
Нэй посмотрел с неприязнью на перепуганных матросов. Многие убрались в трюмы, что означало для них верную гибель.
– Вы когда-нибудь убивали тролльвалов? – Алтон заглянул Нэю в глаза.
– До десятка за день, – пробурчал колдун, собираясь с мыслями. – Хорошо, – сказал он наконец. – Почему бы и нет.
Кто-то из северян – или то был наемник? – идентифицировал в Нэе легендарного победителя кракенов. Изъеденные порохом физиономии озарила надежда.
– Слушай меня. – Нэй подтолкнул маркиза к борту со стороны, так и не поучаствовавшей в бою. На воде покачивалась, маня, гондола. Чуть левее, брошенный экипажем, виднелся изящный десятипушечный тендер. Его формы, его обводы говорили о ходкости, но вот беда: перед боем команда убрала паруса. – Заберись на тот корабль, – сказал Нэй. Алтон открыл было рот, Нэй зашипел: – Урок номер девять!
– Что за урок номер девять? – озадачился маркиз.
– Забудь. – Нэй подумал о Лите: хорошо или плохо, что она сейчас не с ним? – Ты хотел доказать свое мужество. Что ж, внимание дармоедов в зрительном зале приковано к твоей персоне. Помнишь, как поднимать паруса?
– Конечно!
– Готовь тендер и становись к румпелю. Тебе помогут големы.
Алтон облизал потрескавшиеся губы. Фрегат качнулся, встретившись лоб в лоб с самым гадким из обитателей бестиария. И Мокрого мира вообще. Нэй схватил за плечо молодого маркиза. Заглянул в его голубые глаза и не увидел там ничего доставшегося от Маринка.
– Давай, пацан!
На ходу сплетая нити, Нэй ринулся через полубак. Глиняные гондольеры уже шли подобрать Алтона. Вийон рассказал, где сейчас находится тролльвал. Третьей нитью Нэй прощупывал фрегат в поисках ментальных сущностей. Сначала попадались лишь лярвы, но внезапно «удочка» затрепыхалась в руках.
Эй, ребята, выручите?
Чего надо? – ворчливо поинтересовались совершенно одинаковые карлики-старички, выбираясь из-под тлеющего паруса. Голые, с остроконечными головами, невидимые для голосящих северян. Клаутерманы, корабельные домовые. Когда-то, рассказывал Близнец, их было много – по пять штук на судне, но со временем популяция незримых докеров и речников сильно сократилась.
