Наружные ворота бастиона вывели мужчину с портфелем в порт.
Сорель пересек плавучий причал, спрыгнул в ждущую его лодку и произнес единственное слово:
– Лингбакр.
* * *
Нэй и Лита сидели на ступенях парадного крыльца резиденции Маринка.
– Значит, ты принял меня за нее?
– Она использовала заклинание мнимого лица.
– Она? Не знала, что паучиха на такое способна.
– Ей помогли.
– Ах да, снова этот Тайны-Секретики, который подослал ко мне тетку с ядом.
– Артур Сорель. Да.
– Его поймали?
– Нет. И боюсь, он уже в открытой Реке.
Лита помолчала.
– Так что, ты не заметил никакой разницы?
– А?
– Я про гадину с косичками.
Он посмотрел на нее, задержался на мягкой ложбинке на верхней губе чуть дольше, чем следовало.
– Заметил. Но не сразу.
– Пф-ф, не сразу. Лет десять прошло, да?
– Что ты от меня хочешь? Она была твоей точной копией. Внешне.
– Это я видела, уж поверь. Перед тем как проверить ее голову на прочность большой тарелкой.
– Блюдом.
– Чего?
– Большая тарелка была блюдом.
– Это ты успел заметить! Да ты видел, как она виляла моей задницей?
– Ты… то есть она почти весь вечер провела с маркизом.
– Продал меня ему?
– Нет… я…
– Ага, – она странно посмотрела на него, – ясно.
Нэй решил не продолжать. Но Лита не умела долго молчать:
– Даже господин Вийон не узнал?
– Это сложное заклинание. Даже духи не…
– А где он сейчас?
– Разнюхивает и высматривает.
Факелы вдоль аллей и вокруг пруда давно потухли, но колдуну что-то чудилось в этой летней ночи, что-то… будто жирный черный дым все еще вился и полз в темном небе.
Нэй сказал:
– Я хочу, чтобы ты всегда брала с собой раковину.
– Даже в ванну?
– Ее можно положить на столик.
– Слушай! А ты можешь вскипятить воду, когда нас отсюда выпустят?
Нэй непонимающе сдвинул брови.
– Ну, опустить в воду палец или что там еще. Вода уже в ванне, так зачем таскать ее ведрами туда-сюда, если можно: раз – и тепленькая. Можешь так?
Нэй промолчал.
– Или мне организуют всё во дворце? Я все-таки спасла наследника, помнишь?
– Ты молодец, – честно сказал он.
Лита резко захохотала. Нэй вновь укорил себя за невнимательность: лже-Лита, Венона, ни разу не ошпарила его смехом.
– Крабы и устрицы, ты видел, – сказала она, настоящая и прямая, – что он хотел сделать?
– Кто?
– Этот. Главный. Герцог. Он едва не выкинул свою корону. Ну, или как там она называется.
Нэй ответил не сразу. Ощущение скорой грозы не исчезло. Только усилилось. И как знать, кому суждено устоять перед надвигающейся стихией. Нэй помассировал пальцами закрытые глаза.
– Но он ее не выкинул.
7. Сухой шторм
На излете ночи в Полисе грянула сильная буря. Восточный ветер катил по Реке огромные желто-серые волны, рвал крыши утлых жилищ Кольца, злобно выл над каменными строениями Оазиса. У ветра были острые стальные пальцы, они кололи и царапали, проникали в мельчайшие прорехи, скоблили в проходах. Хлопали вывески таверн. По улицам и каналам неслась грязная пена. Трещали деревья и фонари.
Как тут не вспомнить ураган Левиафановой ночи. Но, хвала Творцу, обошлось.
Ливень шел ровно два дня – еще час, еще удар в ставни, и не миновать разговоров о новом Потопе, – затем небо резко прояснилось прямо над храмом Распятого Человека, встряхнулось, точно собака после купания, и избавилось от туч. Кардинал Галль вознес молитву Богу-Голубю, и прекрасные бледнолицые мальчики, оторвавшись от старческих сосков, вторили кормильцу ангельскими голосами.
Шторм, накрывший город после покушения на маркиза Алтона, вынудил Нэя отложить визит в ремонтные доки. Но теперь он вдохнул полной грудью густой аромат квартала доков: разогретого дегтя, свежеструганого дерева и сырой пеньки.
Разгорался рабочий день. Громыхали кузнечные молоты, незатейливо звучали топоры, шаркали рубанки и пилы. Кузнечные горны коптили небо. Лица мастеровых были черными от сажи, будто кончики крыльев чаек.
Здесь занимались исключительно ремонтом и переоборудованием, но в свете последних событий Министерство приняло решение о начале строительства собственных судов, для начала – брандвахт. С Вагландом был заключен договор на поставку древесины.
Нэй забрался на слип, под каблуками сапог из акульей кожи влажно хрустнули доски. К колдуну спешил начальник ремонтного дока, пожилой коренастый мужчина с пепельными бакенбардами.
– Господин Нэй, – поприветствовал он, выудив изо рта короткую трубку.
– Я ищу капитана Пакинса.
– Я уже послал за ним.
– Благодарю.
Нэй отошел, чтобы не мешать, и, подцепив большим пальцем перевязь шпаги, оглянулся на стены крепости. Солдаты – крошечные фигурки между зубцами – следили за набережной через закрепленные на ружьях зрительные трубки для дальней стрельбы. Нэй опустил взгляд на взмыленных плотников. Затем посмотрел на Реку. У причальной стенки пирса покачивалась лодка речной стражи. Охрану усилили после инцидента на праздничном ужине в честь маркиза Алтона.
– Мистер Нэй! Сэр!
Молодой человек в капитанской фуражке подошел к Нэю раскачивающейся поступью, выработанной шатким палубным настилом.
– Капитан Пакинс, – улыбнулся Нэй, первым протягивая руку. – Не успел вас поздравить с официальным назначением.
– Сэр… – смутился Сынок – матрос, рекомендованный Нэем на должность капитана после путешествия в северную воду. – Всего этого не было бы без вас. – Две половинки асимметричного лица соединились в благодарную улыбку. – Капитан Пакинс… до сих пор не привыкну!
– Скоро привыкнете. Дело нехитрое.
Сынок рьяно кивнул, затем вскинул руку и поправил фуражку. Капитан был одет в замызганную матросскую робу.
– Готовы облачиться в китель? – спросил Нэй с доброжелательной усмешкой. – Как идет подготовка?
– Полным ходом, сэр! Я получил ваше письмо с просьбой подготовить «Каллена» для экспедиции на Восток. Но вы, похоже, не узнали красавца?
Сынок развернулся к высящемуся в доке судну. На этом одномачтовом крепыше они побывали на атолле безумного рыбака, а после добрались до острова с воинственными богами. Нэй присвистнул.
